«Сегодня нужно пробуждение»: профессор Гильманов о молодёжи и миссии учителя

О том, каковы особенности педагогики эпохи турбулентности, мы побеседовали с преподавателем БФУ им. Канта, доктором филологических наук Владимиром Гильмановым.

На грани настоящего и будущего

— Владимир Хамитович, что стало для вас триггером, пробудившим  интерес к педагогике?

— В школьные годы я азартно занимался общественными делами. Интересовался военной темой и расследованиями, связанными с пионерами- героями. Один раз даже списался с родственниками Лёни Голикова. И за мою общественную деятельность меня отправили в «Артек». В один, как понял потом, судьбоносный день я услышал, как вожатый под гитару пел песню о маленьком трубаче. Меня это потрясло: я ощутил самоценность жизни и желание передать это ощущение другим. То был тот самый момент истины. А та гитара была мостиком ко всей моей дальнейшей жизни...

— Я знаю немало людей, которые, начиная карьеру с педагогики, в дальнейшем уходили из неё по целому ряду причин. Вы в этой профессии всю жизнь. В чём для вас её притягательная сила?

— Действительно, как начал после армии с педагогики, так по сей день в этой сфере и работаю. И не пожалел ни одного дня. Хотя это одна из самых трудных и драматичных профессий. Независимо от предмета преподавания учитель всегда обречён на то, чтобы подводить учеников к пониманию о цели и смысле Вселенной. Мне близка философия легендарного британского астрофизика Стивена Хокинга. Он написал книгу, в которой поставил вопрос о том, какова конечная цель существования Вселенной. Учительская судьба - на грани настоящего и будущего, а будущее – это ученики. Жизнеобразующая задача этой профессии — перепроизводство будущего.

— Неоднократно слышала ваше высказывание о том, что жизнь – это драма.

— Знаете, сам жанр драмы является одним из ключевых терминов гуманитарной науки. Драма — это способ объявить о положении вещей, когда жизнь попадает в историческую турбулентность.  В переводе с греческого драма — это опасное движение. Переживание жизни как драмы даёт человечеству шанс противодействовать этому опасному движению.

— Распространяется ли ваше понимание драматичности на собственную линию жизни?

— Конечно. Моя линия жизни полна драматизма. Много сложностей, много ошибок, много непонимания. Переживания сопутствуют мне изо дня в день. Потому что путь познания и самопознания тернист и тяжёл. Сама моя профессия связана с попыткой привить ученикам антидоты против опасных движений. Но жизнь без драмы немыслима. Воздействуя на человека, драма приводит его к тому, что называется катарсисом. К выздоровлению после переживания.

Слабое место гаджетов

— Как вам удаётся прививать понимание сложных философских вопросов студентам, у многих из которых клиповое мышление, и  которым тяжело одолевать большие  тексты?

— Это действительно непросто. Сложность в том, что мои ученики живут в условиях культурной динамики, где главные ценности бытовые, они травмированы исключительно прагматичными проблемами. 

Почему сегодня такой успех у гаджетов, загруженных искусственным интеллектом? Эта всезнающая инстанция в руке создаёт иллюзию приобщения к общечеловеческим ценностям, иллюзию, что весь мир в твоём кармане.  Гаджеты стимулируют всеохватность, а вернуть к понятию сущности они не смогут. Именно этим я и занимаюсь по мере сил.

— Как бы вы сформулировали свою ключевую педагогическую задачу?

— Пожалуй, я сформулировал бы так: необходимы условия пробуждения. Под этим я подразумеваю необходимость реанимировать представления молодых людей о себе и о мире. Убеждён, что сегодня как никогда нужно убежать от иллюзии самоочевидности собственного внутреннего мира. Вернуть себе реалистическое сознание. Я хотел бы, чтобы мои ученики осознали, что свой внутренний мир непременно надо мучительно выстраивать, освобождаясь от пут повседневности. И я изо дня в день пытаюсь пробудить в них возврат к тайне своей личности. Поскольку, только разгадав эту тайну, можно взять ответственность как за собственную жизнь, так и за судьбу окружающего мира. 

— Эта задача, очевидно, разрешается и посредством хорошей литературы, которую вы преподаёте.  Расскажите о ваших литературных пристрастиях.

— Литература — это часть самого меня. Когда говорю о литературной специфике, я обостряю проблему того, что литература в сравнении с другими видами искусства может привести человека к пониманию своей внутренней тайны. Код к этой тайне сегодня во многом потерян. Сегодняшняя литература — чаще всего летопись человеческой катастрофы. И меня как учителя это сегодня сильно беспокоит. В современном мире существует такое сложное искусство, как арт-хаус. И знаете, я убеждён, что с точки зрения гуманитарной это, скорее, разрушительно для человека, чем созидательно. 

Если говорить о моих пристрастиях, то мне ближе всего та литература, которая является хоть каким-то поводом для веры в добро, в победу жизни над смертью, в победу справедливости. Та, которая ведёт не в тёмные лабиринты смерти, а побуждает нас верить в жизнь. Великий Бродский, что бы он ни писал, — это всегда педагогика жизни. Вспомним хотя бы три его поэтических шедевра о Калининграде, написанные в шестидесятых годах, да и всю его поэзию. «Тихий Дон» (16+) и «Донские рассказы» (16+) Михаила Шолохова повествуют о трагических событиях, но это книги о жизни. В этих произведениях заключён код любви против зла и ненависти. И в этом их вечная сила. 

Справка «СК»

Владимир Хамитович Гильманов - профессор Института гуманитарных наук БФУ им. Канта, доктор филологических наук. Родился в 1955 г. в  Калининграде. В 1977 г. окончил Калининградский государственный университет по специальности «Немецкий язык и литература». Работал в школе, затем в РГУ им. Канта. В 1988 г. защитил кандидатскую диссертацию в 2006 г. – докторскую. Автор книг и статей о Донелайтисе, Достоевском, Канте и многих других. 

К 80-летию Калининградской области

Каждый день эти люди делают что-то важное: лечат, учат, строят, вдохновляют, помогают. Без громких слов и титулов, но с любовью к своему делу и к родному краю. В рубрике «Люди города» - истории тех, кто создаёт жизнь вокруг нас и делает Калининград особенным.