Хрупкая и изысканная, как орхидея, Хироко Иноуэ – мощный и яркий органист. В Калининграде бывает нечасто, поскольку даёт концерты по всему миру.
Мне посчастливилось перехватить её во время приезда на вручение премии «Органист года» и на концерт в областной филармонии (Хироко – её солист). На акции присутствовал и её муж, известный голландский музыкант Жан-Пьер Стайверс, ставший лауреатом премии «Органист года» в номинации «Создание культурных мостов». «Стране Калининград» Хироко рассказала об особенностях своей жизни и творчества в России.
Прыжок в океан
— Хироко, орган — не самый популярный инструмент в Японии. Как он вошёл в вашу жизнь?
— Сколько себя помню, всегда любила музыку Баха. Могла слушать его часами и играть. При этом в юности обожала печь хлеб и мечтала стать пекарем. И когда узнала, что в семье Баха были пекари, была совершенно счастлива (смеётся). Но настал час выбирать, чему посвятить жизнь, и я поступила в Университет искусств в Киото на специальность «фортепиано». Преподаватели говорили, что у меня всё получается, но не было окрыляющего творческого духа. Через год произошли события, которые раньше показались бы мне невероятными: я оставила учёбу в Японии и уехала в Россию. А там в мою жизнь вошёл орган, об игре на котором я не смела даже мечтать.
— Как возникла мысль об учёбе в России?
— Мой папа по роду деятельности ездил в СССР и много рассказывал об этой удивительной стране. Он привозил матрёшек, до сих пор помню запах дерева и краски. И я всегда мечтала поехать в Россию и увидеть всё, о чём рассказывал папа. Когда в моей жизни случился кризис, я вспомнила о своей мечте. И возник человек, который помог воплотить её в жизнь. Профессор Александр Семецкий открыл филиал Московской консерватории в одном из японских городов и до сих пор преподаёт там. Я решила съездить к нему, подготовила произведения Скрябина, Баха, Дебюсси. И тогда он сказал мне судьбоносную фразу: «У вас русская душа, вам нужно учиться в Москве!» И вот уже лечу в Москву! А потом восемь лет учёбы в Московской консерватории - восемь лет счастья!
— Как вы себя чувствовали, оказавшись на другом краю света одна, без знания языка?
— Я словно прыгнула в океан. Но когда вышла из самолёта в Москве, то, к своему удивлению, почувствовала, что словно бы вернулась домой. От чего шло это ощущение - от земли, от звёзд? Не знаю… А жизнь заставляла решать вопросы изо дня в день. В первую очередь, бытовые. В ту пору не было супермаркетов. А значит, самой взять продукты невозможно, всё надо объяснять продавцу. Ещё труднее было понимать преподавателей. Когда они ко мне обращались, я записывала, как звучат слова, потом сверяла со словарём. Понимала, что выучить язык жизненно необходимо, дала себе установку и выполнила её.
Гораздо проще было с музыкой. Играл преподаватель, потом играла я. Ведь музыка - это язык, в котором не нужны слова.
А на третьем курсе я услышала голос органа. Распахнула дверь, и передо мной за органом сидел профессор Алексей Александрович Паршин, мой будущий педагог. Когда я сказала, что хочу научиться играть на органе, он отнёсся ко мне скептически, я была довольно возрастной, чтобы учиться играть на новом инструменте. Но я пообещала, что за неделю подготовлю всё, что он скажет. Справилась. И уже через несколько месяцев в Кирове дебютировала как органист. Это были удивительные годы: я чувствовала себя ребёнком, который попал в неизвестный, но дружественный и родной мир, с которым я вибрирую на одной волне.
Люлька между органных труб
— А как вы стали солистом нашей филармонии?
— Второй и финальный тур Международного конкурса органистов им. М. Таривердиева, в котором я участвовала, проходил в филармонии. И я подумала: «Каким счастьем было бы работать здесь». Некоторое время спустя раздался звонок из филармонии: «У нас очень маленькая зарплата. Вы действительно хотите у нас работать?» «Конечно», — ответила я без малейшего сомнения. С 2006 года я штатный органист филармонии, и не было минуты, чтобы пожалела об этом.
— При том, что поначалу в Калининграде вы жили в спартанских условиях.
— Три года я жила рядом с филармонией. От моей комнатки в общежитии до органа было пару десятков шагов. В 2012 году родился сын Таро. Ему было всего три месяца, а я уже приступила к работе. Это было трудное, но абсолютное счастье.
— Позаимствовал ли сын вашу любовь к России?
— Он родился с Калининграде, ходил в местный садик, но чувствует себя японцем. Сказал, что учиться хочет только в японской школе. А такая есть только в Москве. Пришлось перебраться в столицу, благо моя работа позволяет свободно перемещаться.
— Таро намерен пойти по вашим стопам?
— Нет. Я спросила почему. Таро ответил, что не готов к тому безумному изнуряющему труду, с которым связана жизнь органиста. Он нашу «кухню» знает изнутри. Когда был маленьким, я играла, а его клала в люльке между трубами органа. При этом у Таро незаурядные способности. Он ходил в музыкальную школу и делал большие успехи. А когда были совместные концерты с Жан-Пьером, сын был нашим идеальным ассистентом. И хотя он мечтает стать авиадиспетчером, я уверена, что музыка будет сопутствовать ему всю жизнь.
С 2006 года я штатный органист Калининградской областной филармонии, и не было минуты, чтобы пожалела об этом.
Толстой как космос
— Что вам греет душу в русском искусстве?
— Россия — страна великого искусства с мощным театром, балетом, живописью. Здесь творили такие композиторы, как Танеев, Римский-Корсаков, Рахманинов. И, конечно, Чайковский, в его музыке волшебное содружество минора и мажора — мне кажется, очень русское свойство.
В литературе это Достоевский, он так же полифоничен, как Бах. Очень люблю Толстого, это для меня космос. Обожаю роман «Анна Каренина», при том, что поступки Анны мне абсолютно чужды.
— Изменилось ли за годы жизни в России ваше самоощущение?
— Я очень обязана России и всем моим учителям, всем людям, которых я встретила на своём жизненном пути. Они раскрыли меня как личность. Поддерживали и поддерживают по сей день.
— Есть мнение, что в каждом японце живёт дух самурая. Для вас это красивая фраза, или что-то в этом есть?
— Для меня дух самурая — это понимание, что завтра может не быть. В Японии с древних времён случаются природные катаклизмы - землетрясения, цунами, которые за считанные секунды могут уничтожить всё живое. Отсюда чувство, что, может, сегодня ты живёшь последний день. Поэтому ценность каждой прожитой минуты так высока. Хочется сохранить этот дух до конца своих дней…
Справка «СК»
Хироко Иноуэ родилась в Осаке. Училась в Государственном университете искусств в Киото. С отличием окончила Московскую консерваторию им. Чайковского. С тех пор живёт в России и концертирует по всему миру. С 2006 г. - солистка Калининградской областной филармонии. Лауреат I Международного конкурса органистов им. М. Галанти в Италии, обладатель премий за выдающуюся музыкальность на фестивале Петра Великого (Голландия), «За создание культурных мостов» в рамках «Органисты года» (Россия).
