Актриса Лариса Лужина недавно побывала в Калининграде в рамках Летнего культурного форума и литературно-театрального фестиваля «Читающие дети – будущее России» (0+).
В отличие от обоймы коллег, которые в погоне за молодостью стали карикатурно неузнаваемы, Лужина отличается спокойным достоинством и самоиронией. В чем убедился побеседовавший с актрисой корреспондент «Страны Калининград». 

Бомбоубежище под кроватью

- Лариса Анатольевна, какой отпечаток оставило на вашей жизни детство в блокадном Ленинграде?
– Мне было 2,5 года, поэтому о нашей блокадной жизни я знаю только по рассказам мамы. Когда мама уходила из дома, она велела моей сестре Люсе, которой было шесть лет: «Когда начнется тревога, хватай Ларочку и бегите в убежище». Но Люся боялась покидать дом, поэтому, кода начиналась тревога, мы прятались под кровать – там было наше бомбоубежище. Мама, когда возвращалась, искала нас в убежище, не находила и ужасно пугалась. Приходя домой, находила под кроватью. Потом Люся умерла от истощения. Потом – папа. Тела зашивали в одеяло – гробов не было. Подъезжал грузовик и увозил умерших на Пискаревское кладбище. Когда мама стала перебирать папину постель, нашла кусочки хлеба, которые он прятал там для меня…

- С какого момента запомнилась мирная жизнь?
– Когда начала действовать «Дорога жизни», нас с мамой по Ладоге эвакуировали в Ленинск-Кузнецкий. А летом 1945-го мы вернулись в Ленинград. Помню, как ехали в теплушках и как на остановке в поезд заскочил солдатик и закричал: «Девоньки, 40 километров до Ленинграда!». И все девушки, кто как мог, стали прихорашиваться. Но самым ярким воспоминанием стала… котлета. Мне ее подарили в Ленинск-Кузнецком, когда я во время какого-то праздника прочитала стихотворение. Вкуснее с тех пор не ела ничего! 

Улыбчивая манекенщица

- Ваша «несоветская» внешность сыграла роль в приглашении в Таллинский дом моделей?
– Немудрено, что несоветская (смеется). Дядя у меня Карл Густав, дедушка – Адольф Густав. Во мне немецко-шведско-шотландская кровь. Но главную роль сыграл рост – 172 см. Для девушек того времени это было редкостью. А вообще это тяжелая работа. Стоять по 6 часов на примерке – достаточно утомительно. Зато во время дефиле все трудности забывались. Дом моделей стал для меня театром, а подиум – сценой. Я превращалась из Золушки в принцессу. У меня было постоянное чувство счастья, и поэтому я все время улыбалась. Меня называли «улыбчивая манекенщица».

- Сейчас в мире моды жесткая конкуренция. А как тогда?
– Это было самое начало модельной индустрии в нашей стране. Может, поэтому не случалось никаких интриг и козней. Сейчас мир вообще ожесточился. А мы, хоть и бедные и не избалованные шмотками, были гораздо мягче и добрее…

Едва не стоивший карьеры твист

- Насколько я знаю, ваша артистическая карьера началась со школьного драмкружка.
– Да, в Таллине (туда после войны переехала семья. – Прим. авт.) я занималась в школьном драмкружке. Помню свой первый спектакль – «Дети горчичного рая». Я играла негритянку Нэнси, меня мазали ваксой, а уши вечно забывали покрасить, что весьма всех забавляло. 

- Вы пытались поступить в театральный вуз, а в результате стали сначала манекенщицей, а потом киноактрисой. Как так сложилось?
– Роль сыграл тот самый его величество случай. Напротив нашего дома находились павильоны Таллинской киностудии. В 1959 году ко мне на улице подошел ассистент режиссера и пригласил на роль певицы кабаре в фильм «Незваные гости» (12+). Так и началось… 

- Вы неоднократно бывали на международных фестивалях. Случалось по этому поводу испытать прессинг со стороны номенклатурщиков?
– К сожалению. В 1962 году мы в составе советской делегации поехали на кинофестиваль в Канны с лентой «На семи ветрах» (12+). Компания была потрясающая: Сергей Герасимов, Станислав Ростоцкий, Лев Кулиджанов, Юлий Райзман, Инна Гулая. Настроение было радужное, тем более что из Таллинского дома моделей мне по старой памяти прислали два шикарных вечерних платья. И тут ЧП, которое мне едва не стоило карьеры. На одном из приемов я станцевала твист, и во время танца меня сфотографировал репортер журнала «Пари Матч». А когда вернулась в СССР, узнала, что кто-то услужливо положил этот журнал на стол Фурцевой. Та была разгневана и вычеркнула меня из всех зарубежных поездок. Спас меня Сергей Герасимов, который пришел к Фурцевой и заявил: «Это моя ученица, и я разрешил ей танцевать». После этого я поездила немало: была и во Франции, и в Чехословакии, и в Швеции, и еще много где. 

- Это и стало поводом к появлению песни Владимира Высоцкого «Куда мне до нее, она была в Париже»?
– Мы с Володей подружились во время съемок «Вертикали» (0+). В ту пору, кроме меня, никто из съемочной группы за границей не бывал. Так и появилась эта ироничная песенка.

- «Вертикаль» снимали в высокогорном лагере. Не пугал вас экстрим?
– Что вы, страхов никаких не было. Это была игра в кино, мы легко снимались, были дружны, веселы, спортивны, нам нравилось заниматься альпинизмом. Один раз даже грохнулся вертолет, но, слава богу, все живы остались. По молодости смотрели на все легко. 

- Вас без конца расспрашивают о романе с Высоцким. Утомляет, наверное?
– Страшно утомляет. Все спрашивают о романе, которого между нами никогда не было. Володя до конца жизни дружил с моим первым мужем, оператором Алексеем Чардыниным. 

Сама себе дизайнер

- Сейчас съемочный процесс строится по принципу «время - деньги». В ту пору, очевидно, снимали более обстоятельно?
– Тогда хозяином процесса был режиссер, он выбирал исполнителей, смотрел, сочетается ли один актер с другим. А сейчас кто дает деньги, тот играет музыку. Все решает продюсер, который ничего не смыслит в этом деле! И если матерые режиссеры, мэтры еще могут этому диктату противостоять, то молодые совершенно бессильны…

- У вас был страх перед приближением старости?
– Знаете, меня спасает ирония, с которой я отношусь ко всему. В том числе и к своей персоне.

- Вы невероятно выглядите. Прибегаете к услугам косметологов и стилистов?
– Когда-то сделала блефаропластику. Сейчас иногда колю гиалуронку. А чувство стиля осталось еще со времен Дома моделей. Любой одежде предпочитаю брюки, потому что когда-то убедила себя, что мне не идут платья. Я сама себе стилист, а дома – сама себе дизайнер.

- А что вас держит на плаву сегодня?
– Моя радость – это сын и трое внуков.


Лариса Лужина спокойно относится к своему возрасту, ее во многом выручает ирония, в том числе по отношению к себе 


Справка «СК»
Лариса Лужина родилась в Ленинграде в 1939 г. После школы поступала в Ленинградский театральный институт, но провалилась на экзамене. Работала манекенщицей в Таллинском доме моделей. В 1960 г. поступила на актерский факультет ВГИКа. С 1964 г. состояла в труппе Театра-студии киноактера вплоть до его закрытия. В 1966 г. снялась в фильме Станислава Говорухина «Вертикаль» (0+). Среди наиболее известных – роли в фильмах «Главный свидетель», «На семи ветрах», «Четвертая высота» (все 12+). Народная артистка РСФСР. 

цитата

,
:

, :

Все спрашивают меня о романе с Высоцким, которого никогда не было. А Володя до конца жизни дружил с моим первым мужем