Уже 20 лет мы в списке кандидатов на включение в эту престижную организацию, остался буквально один шаг – вердикт вынесут в сентябре. Зачем это нам, какие плюсы и минусы отметили европейцы, «СК» рассказала директор зоопарка Светлана Соколова.
Оружие и мусор
За два дня, а именно столько комиссия находилась в городе, проверили буквально все: в чек-листе более 150 пунктов. Значение имеют не только такие глобальные моменты, как финансирование, маркетинг, план развития, но и каждая «мелочь» – качество ограждения, количество охранников на территории в разное время суток, раздельный сбор мусора и так далее.
– Вплоть до момента, есть ли в зоопарке оружие. По закону в России это запрещено, во многих других странах без него зоопарк не получит лицензию. Два года назад у нас про-изошел несчастный случай (а они время от времени случаются по всему миру): кипер допустил ошибку и попал в вольер к тигру. Все, что мы могли сделать в тот жуткий момент — только вызвать полицию и ждать... К счастью, обошлось без трагедии. Несколько лет инициируем внесение поправок в законодательство, чтобы изменить эту ситуацию, но пока без результата, – говорит Светлана Соколова.
Новых слонов не будет
Комиссии многое понравилось: исторические и просветительские стенды, парковые зоны. В плюс засчитали то, как зоопарк работает с посетителями (интерактивные маршруты,
аудиогид), привлекает деньги
(в 2018 году по программе приграничного сотрудничества получили два гранта на реконструкцию фонтана и создание объединенного вольера для животных из Южной Америки, благоустройство почти гектара территории в границах улиц Ш.Руставели, Брамса и Носова, проектирование нового вольера для бурых медведей) и повышает профессиональный уровень, обучаясь и проводя семинары.
Вскрыли эксперты болевые точки. За последние годы у нас появились современные вольеры, завершается строительство Дома тропической птицы. Но две трети объектов по-прежнему требуют ремонта или реконструкции.
– В 2013 году разработана концепция развития зоопарка: чтобы стать конкурентоспособными и приблизиться к европейскому уровню, необходимо 5 млрд рублей. Сумма огромная, но она обоснована. Новые объекты стоят дорого: например, слоновник обойдется в 4–10 млн евро. А еще для него нужна огромная территория — тот же зоопарк Кельна отдал под него почти треть земли. Мы такого себе позволить не можем, так что, как только не станет знаменитой Преголи, новых слонов в Калининграде, скорее всего, не будет, – пояснила наша собеседница. – Если только нам не вернут под постройку слоновника территорию вдоль ул. Чайковского, когда-то входившую в территорию Кёнигсбергского зоосада. Медведей тоже содержим в неподходящих условиях: этим интеллектуальным животным нужна довольно большая территория, чтобы они могли плавать, лазить, копать.
Возникли вопросы и к коллекции: раньше считалось, что чем больше зверей и их видов, тем лучше. Сейчас подход другой: если нет условий, не имеешь права заводить.
– Мы все упорядочиваем, привозим только тех животных, которых можем содержать. Но много старых, с неизвестным происхождением (их когда-то дарили частные лица, они поступали из цирков). Вообще, дискуссий с комиссией было много: подходы к работе зоопарков и восприятие их публикой у нас и в других странах различаются. В России зоопарк скорее место отдыха и развлечений, в Европе его главная задача – участие в сохранении редких видов и просвещение публики, – говорит Светлана Соколова. – Один из членов скрининговой группы, директор датского зоопарка Оденсе Бьярн Клауссен удивился, что мы держим бизонов — в той же Польше их разводят как мясную породу. Он спросил, почему не скормим этих старых представителей хищникам и не заведем европейских зубров, которые действительно требуют сохранения и разведения? Не понимает он, и зачем спасаем тюленей: вид занесен в Красную книгу, но в последние годы популяция растет и уже не нуждается в поддержке. Зато, когда эти дикие животные попадают в зоопарк, мы подвергаем риску инфекций своих «жителей». Как биолог, понимаю, что он прав. Но каждый год, когда начинается «весенний тюленепад», приходим на выручку. Ну а как иначе?
Обед для хищников – тушки, а не стейк
Еще одна сложная для нашего менталитета тема — кормление животных. В европейских зоопарках звери часто едят то, что максимально соответствует природным кормам.
– Комиссия заходила на нашу кормокухню и увидела там куски говядины для хищников. Эксперты резонно поинтересовались, почему не даем тушки, ведь мясо должно быть со шкурой, костями, внутренностями. На самом деле мы иногда кормим львов и тигров, как в природе, но делаем это в закрытых помещениях, чтобы не шокировать публику, – делится директор. – Понятно, что подход нужно менять, важно кормить животных правильно. Сейчас мы уже не закрываем, как раньше, террариум в кормовой день, когда даем питонам и удавам мышей. Просто вешаем объявление и предупреждаем, что особо чувствительным людям лучше от визита временно воздержаться.
Справка «СК»
Европейская ассоциация
зоопарков и аквариумов (EAZA) включает 340 членов из 41 страны мира. Среди них – пять зоопарков России: полноправные члены – Казанский зооботсад и Московский зоопарк, кандидаты – Калининградский, Ленинградский и Новосибирский зоопарки. Членство в ассоциации дает возможность участвовать в международных программах по сохранению и размножению редких видов животных, обучаться и безвозмездно получать зверей. Так, Калининградскому зоопарку уже передали орангутанов, гигантских муравьедов (их в России больше нигде нет), амурского леопарда и некоторых других животных.
За последние семь лет количество посетителей Калининградского зоопарка выросло на сто процентов: сегодня это почти полмиллиона человек в год
Директор зоопарка Светлана Соколова (в центре): «Комиссию интересовали все аспекты деятельности нашего учреждения, заглянули в каждый уголок»
фото автора и из архива зоопарка
поделиться
