Таинственной мелодии во сне

Раздался звук тревожащее-печальный,

Как будто в стороне далекой-дальней

Вдруг кто-то вспоминает обо мне.

Еще с челом высоким скорбный лик,

Нездешним светом осияны очи,

На рубеже иного дня и ночи

Над изголовием моим поник.

И растворялся светом сумрак ночи,

И в горле стоном обратился крик;

И стало жутко, стало тяжко, точно

То был последний в этой жизни миг.

… И долго так сидела я потом,

Переживая странное виденье,

И чудилось мне в том предупрежденье,

И яростно выл ветер за окном…

ЧЁРНАЯ РЕЧКА

Известна каждому та речка Черная,

Вдали виднеющийся Черный лес…

«Пусть будет честь в чести!» - и в сердце непокорное,

Чтоб опровергнуть это, целится Дантес.

Сколь холоднее грудь, настолько более

Тверда рука, и чуток пистолет.

Видны в снегу шаги из жизни в смерть на поле.

- К барьеру! – и Поэта больше нет…

Над Черной речкою клубится слава странная

С тех самых приснопамятных времен:

Стрелялись Лермонтов здесь с де Барантом;

В Волошина здесь целил Гумилев.

Для каждого для русского Поэта

Есть «речка Черная» во всякие года.

Что «…злые языки страшнее пистолета»,

Кому-то будет на руку всегда.

У обелиска, что на речке Черной,

Стоит людей то группа, то толпа.

Но есть и памятник иной, «нерукотворный»:

Не зарастай к нему, «народная тропа»!