Одним из ярких событий последних «Балтийских сезонов» стал спектакль «Доктор Живаго» (12+) Санкт-Петербургского театра им. Комиссаржевской.
Если раньше я лично склонялась к тому, что Пастернак-прозаик уступает Пастернаку-поэту, то, посмотрев спектакль, поняла, что ошибалась. Сейчас режиссер спектакля Леонид Алимов работает над постановкой в одном из калининградских театров. С корреспондентом «СК» он побеседовал на вечную тему классики и о преимуществах репертуарного театра.
Истосковались по классике
– Леонид, вас не испугал объем романа Пастернака и огромное количество действующих лиц?
– Я всегда тяготел к большой литературе, к ее обстоятельности. Но когда приступал к постановке, многие в труппе были насторожены. Говорили о том же, о чем и вы: Пастернак прекрасен как поэт, но не как прозаик. Когда предложил материал худруку, он сказал: «Я понимаю, что мы – культурная столица. И все же кто будет это смотреть?» «Давайте рискнем», – предложил я. И вот, рискнули…
– Как питерская публика принимает ваши спектакли, поставленные по классическим произведениям?
– Невероятное, но очевидное – все спектакли идут при аншлагах. У нас принципиальная позиция: мы не продаем билеты для коллективных приводов классов. Считаю, что человек должен прийти сам, потому что потребность у него. При этом колоссальное количество молодежи и школьников в зале. К нашему огромному удивлению, «Доктор Живаго» (12+) стал кассовым. Через неделю очередной спектакль – и уже ни одного билета. Та же история с «Обломовым» (12+).
– Народ истосковался по классике?
– И не только у нас. Пять лет назад поставил в китайском Гуанджоу – страшно сказать – «Воскресение» (12+) Толстого. При том, что сохранили весь национальный колорит в виде самовара и тулупов. И играют до сих пор при полных залах.
Метод работы – экспрессия
– Бытует мнение, что репертуарный театр со стационарной труппой изжил себя и более целесообразны договорные отношения между режиссером и актерами. А что вы думаете?
– У нас постоянная труппа. И я глубоко убежден, что русский репертуарный театр – это величайшее достижение мировой культуры. Он должен жить, а не существовать, и в этом ему должно помогать государство. Как ни затерто звучит, но понятие «театр-дом» для меня святое, без преувеличения.
– Неужели вы не сталкиваетесь с ситуацией, когда определенная часть труппы оказывается не при деле и актеры ропщут, особенно старая гвардия?
– Всегда эти проблемы есть. Но мы всеми возможными способами стремимся этого избежать. Я обожаю актеров старшего поколения и стараюсь везде, где только возможно, их занимать и использовать их колоссальный потенциал. Однажды я назначил на главную роль в спектакле очень возрастного актера. Он был великолепен, но во время премьеры ему стало плохо. На следующий день он сказал: «Я чувствую, что физически роль уже не потяну, но большое спасибо, что подарили мне напоследок это счастье!»
– Кстати, об отношениях. Я во время «Доктора Живаго» (12+) видела, с каким куражом работали актеры. А до этого на репетиции наблюдала, как вы метали громы и молнии, и думала: «Бедные артисты, как же они будут работать после этих гневных тирад?!» А они на спектакле были вдохновенны и свободны. Экспрессия – это ваш метод работы с артистами?
– Именно так – экспрессия и энергия. По всему Питеру, и не только, уже привыкли к моей манере. (Смеется.)
– Вы получили актерское образование. Сказывается это на работе с актерами?
– Режиссерская работа – обоюдоострая вещь. Когда подсказываешь что- то актеру, то и себе на ус мотаешь: а почему я сам ТАК не делаю? К слову, вся великая режиссура всегда была актерской.
И Станиславский, и Мейерхольд, и Любимов были в первую очередь незаурядными актерами.
– Вы учились у Льва Додина. Какой отпечаток это наложило на вашу жизнь в искусстве?
– Всему хорошему в профессии я обязан Додину – отдаче, темпераменту, творческой требовательности. Я совсем ребенком попал к нему в руки. Мои друзья, все наработки – все оттуда. Чем старше я становлюсь, тем сильнее это осознаю. Все чаще ловлю себя на том, что то и дело повторяю додинские интонации и манеры.
Вариация на тему Сальери
– У вас была успешная актерская карьера. Что побудило перейти на другую сторону «баррикад»? Чего-то не хватало, хотелось поэкспериментировать?
– Моя актерская карьера не закончилась, и я этому страшно рад. Только что опять снялся у замечательной Авдотьи Смирновой. Первый раз сыграл у нее смешного толстяка, который спорит в поезде с Толстым. А совсем недавно, 23 декабря, закончили съемки телевизионного сериала, посвященного Александру Николаевичу Вертинскому. Играю врага Вертинского Юрия Спиридоновича Морфесси. Это эдакий антигерой. Он прекрасно пел (у меня, кстати, даже тембр голоса похож на него) и при этом люто завидовал Вертинскому.
– Вариация на тему Сальери?
– Да, именно! Морфесси все время казалось, что ему недодали ту славу и заработки, которые были у Вертинского.
– А на сцену выходите?
– Сейчас поменьше. Ставлю спектакль за спектаклем, но это не отбило желания играть. Обожаю колоритную актерскую сущность, недаром столько баек бытует!
– Расскажите какую-нибудь.
– Пожалуйста! Основатель нашего театрального союза Александра Александровна Яблочкина умерла в 99 лет. Незадолго до смерти ее попросили написать мемуары. Она дает согласие и начинает обстоятельно вспоминать свою жизнь. Сетует одной из актрис: «Никак не могу вспомнить: у меня с Сумбатовым-Южиным роман был или нет?»
– А как вы чувствуете Калининград? Похож ли он по колориту на Питер?
– Чувствую себя здесь великолепно. Колорит очень похож на питерский, но при этом все здесь мягче – и климат, и люди. Например, захожу в магазин, задаю продавцу вопрос, и этот молодой парень, весь в татуировках, отвечает так, словно я ему отец родной. Душа у меня здесь на месте!
Справка «СК»
Леонид Алимов родился в 1970 г. в городе Фролово Волгоградской области. В 1990 г. поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии (ныне РГИСИ) на актерско-режиссерский курс Льва Додина, который окончил в 1995 г. С 1994 по 2004 г. работал в Малом драматическом театре (Театр Европы, Санкт-Петербург). Сотрудничает с несколькими театрами: МДТ, «Приют Комедианта», «Балтийский Дом», «Особняк», на Васильевском, Александринский. C 2018 г. – главный режиссер Театра им. В. Ф. Комиссаржевской.
Если раньше я лично склонялась к тому, что Пастернак-прозаик уступает Пастернаку-поэту, то, посмотрев спектакль, поняла, что ошибалась. Сейчас режиссер спектакля Леонид Алимов работает над постановкой в одном из калининградских театров. С корреспондентом «СК» он побеседовал на вечную тему классики и о преимуществах репертуарного театра.
Истосковались по классике
– Леонид, вас не испугал объем романа Пастернака и огромное количество действующих лиц?
– Я всегда тяготел к большой литературе, к ее обстоятельности. Но когда приступал к постановке, многие в труппе были насторожены. Говорили о том же, о чем и вы: Пастернак прекрасен как поэт, но не как прозаик. Когда предложил материал худруку, он сказал: «Я понимаю, что мы – культурная столица. И все же кто будет это смотреть?» «Давайте рискнем», – предложил я. И вот, рискнули…
– Как питерская публика принимает ваши спектакли, поставленные по классическим произведениям?
– Невероятное, но очевидное – все спектакли идут при аншлагах. У нас принципиальная позиция: мы не продаем билеты для коллективных приводов классов. Считаю, что человек должен прийти сам, потому что потребность у него. При этом колоссальное количество молодежи и школьников в зале. К нашему огромному удивлению, «Доктор Живаго» (12+) стал кассовым. Через неделю очередной спектакль – и уже ни одного билета. Та же история с «Обломовым» (12+).
– Народ истосковался по классике?
– И не только у нас. Пять лет назад поставил в китайском Гуанджоу – страшно сказать – «Воскресение» (12+) Толстого. При том, что сохранили весь национальный колорит в виде самовара и тулупов. И играют до сих пор при полных залах.
Метод работы – экспрессия
– Бытует мнение, что репертуарный театр со стационарной труппой изжил себя и более целесообразны договорные отношения между режиссером и актерами. А что вы думаете?
– У нас постоянная труппа. И я глубоко убежден, что русский репертуарный театр – это величайшее достижение мировой культуры. Он должен жить, а не существовать, и в этом ему должно помогать государство. Как ни затерто звучит, но понятие «театр-дом» для меня святое, без преувеличения.
– Неужели вы не сталкиваетесь с ситуацией, когда определенная часть труппы оказывается не при деле и актеры ропщут, особенно старая гвардия?
– Всегда эти проблемы есть. Но мы всеми возможными способами стремимся этого избежать. Я обожаю актеров старшего поколения и стараюсь везде, где только возможно, их занимать и использовать их колоссальный потенциал. Однажды я назначил на главную роль в спектакле очень возрастного актера. Он был великолепен, но во время премьеры ему стало плохо. На следующий день он сказал: «Я чувствую, что физически роль уже не потяну, но большое спасибо, что подарили мне напоследок это счастье!»
– Кстати, об отношениях. Я во время «Доктора Живаго» (12+) видела, с каким куражом работали актеры. А до этого на репетиции наблюдала, как вы метали громы и молнии, и думала: «Бедные артисты, как же они будут работать после этих гневных тирад?!» А они на спектакле были вдохновенны и свободны. Экспрессия – это ваш метод работы с артистами?
– Именно так – экспрессия и энергия. По всему Питеру, и не только, уже привыкли к моей манере. (Смеется.)
– Вы получили актерское образование. Сказывается это на работе с актерами?
– Режиссерская работа – обоюдоострая вещь. Когда подсказываешь что- то актеру, то и себе на ус мотаешь: а почему я сам ТАК не делаю? К слову, вся великая режиссура всегда была актерской.
И Станиславский, и Мейерхольд, и Любимов были в первую очередь незаурядными актерами.
– Вы учились у Льва Додина. Какой отпечаток это наложило на вашу жизнь в искусстве?
– Всему хорошему в профессии я обязан Додину – отдаче, темпераменту, творческой требовательности. Я совсем ребенком попал к нему в руки. Мои друзья, все наработки – все оттуда. Чем старше я становлюсь, тем сильнее это осознаю. Все чаще ловлю себя на том, что то и дело повторяю додинские интонации и манеры.
Вариация на тему Сальери
– У вас была успешная актерская карьера. Что побудило перейти на другую сторону «баррикад»? Чего-то не хватало, хотелось поэкспериментировать?
– Моя актерская карьера не закончилась, и я этому страшно рад. Только что опять снялся у замечательной Авдотьи Смирновой. Первый раз сыграл у нее смешного толстяка, который спорит в поезде с Толстым. А совсем недавно, 23 декабря, закончили съемки телевизионного сериала, посвященного Александру Николаевичу Вертинскому. Играю врага Вертинского Юрия Спиридоновича Морфесси. Это эдакий антигерой. Он прекрасно пел (у меня, кстати, даже тембр голоса похож на него) и при этом люто завидовал Вертинскому.
– Вариация на тему Сальери?
– Да, именно! Морфесси все время казалось, что ему недодали ту славу и заработки, которые были у Вертинского.
– А на сцену выходите?
– Сейчас поменьше. Ставлю спектакль за спектаклем, но это не отбило желания играть. Обожаю колоритную актерскую сущность, недаром столько баек бытует!
– Расскажите какую-нибудь.
– Пожалуйста! Основатель нашего театрального союза Александра Александровна Яблочкина умерла в 99 лет. Незадолго до смерти ее попросили написать мемуары. Она дает согласие и начинает обстоятельно вспоминать свою жизнь. Сетует одной из актрис: «Никак не могу вспомнить: у меня с Сумбатовым-Южиным роман был или нет?»
– А как вы чувствуете Калининград? Похож ли он по колориту на Питер?
– Чувствую себя здесь великолепно. Колорит очень похож на питерский, но при этом все здесь мягче – и климат, и люди. Например, захожу в магазин, задаю продавцу вопрос, и этот молодой парень, весь в татуировках, отвечает так, словно я ему отец родной. Душа у меня здесь на месте!
Справка «СК»
Леонид Алимов родился в 1970 г. в городе Фролово Волгоградской области. В 1990 г. поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии (ныне РГИСИ) на актерско-режиссерский курс Льва Додина, который окончил в 1995 г. С 1994 по 2004 г. работал в Малом драматическом театре (Театр Европы, Санкт-Петербург). Сотрудничает с несколькими театрами: МДТ, «Приют Комедианта», «Балтийский Дом», «Особняк», на Васильевском, Александринский. C 2018 г. – главный режиссер Театра им. В. Ф. Комиссаржевской.
Леонид Алимов: «Моя личная актерская карьера не закончилась, и я этому страшно рад»
