– Алексей Иванович, насколько вы как сценарист зависите от диктата продюсеров?
– Знаете, от этого диктата меня спасает то, что я редко работаю на заказ. Обычно я предлагаю идеи, и они реализуются. Спасает и то, что экранизируются мои романы.
– Так благодаря литературе вы хозяин положения?
– Не совсем. Хозяином положения можно быть, если ты материально не зависим. И для меня сценарная работа – основной финансовый источник. При том, что эта работа может быть губительной. Можно навсегда сбить прицел и искалечить руку. Но, увы, ничем другим я зарабатывать не умею.
Мелодрама Мелодрамовна
– Вы финалист «Большой книги» и «Букера», при этом пишете сценарии сериалов. А сериалы многими воспринимаются как некий второй сорт. Не ощущаете диссонанса?
– Ну, во-первых, сериал тоже может быть качественным. Во- вторых, у меня есть не сериалы, а телевизионные фильмы. В том числе по книгам «Я не я» и по «Синдрому Феникса», который, между прочим, тоже входил в финал БК. Но для некоторых я по определению не могу быть хорошим писателем, поскольку, фи, сериальщик! Они даже и читать не будут. И, наоборот: многие зрители понятия не имеют, что я писатель. Так что, да, диссонанс – свой среди чужих и далее по тексту… Некоторые коллеги говорят: «Ты сам портишь себе репутацию». Но я же не виноват, что время при-учило людей к «брендовости» и привычке все раскладывать по полкам. В интернете, набрав мою фамилию, можно наткнуться на кучу определений: «постмодернист», «реалист», «абсурдист», «народный», «попсовый» и даже «создатель интеллектуально-психологи-ческих романов». Фильмы по моим сценариям получаются неплохими.
– Одна знакомая сценаристка рассказывала, что продюсеры требуют непременного присутствия в сценарии штуки под названием ТЖД. То есть «Тяжелая женская доля». Героиня должна пройти через тюрьму, амнезию и прочие ужасы, а затем встретить небедного принца на белом коне...
– К сожалению, это так.
У сценаристов есть еще определение «Поруганная добродетель». Добрая девушка приезжает из провинции, ее изо всех сил портят. Но в конце концов добродетель обязательно торжествует. Эдакая Мелодрама Мелодрамовна о бесконечных Золушках. Я таких сюжетов чураюсь. Лирическая драма и лирическая комедия – да сколько угодно!
«Гля, какую креативную фиговину нашел!»
– Между тем сегодня в мировом кино есть и противоположный тренд – депрессивность, всевозможные душевные отклонения, жестокость на грани фола. Откуда, по-вашему, ноги растут?
– Из триллера. А жанр не молод – начался еще с Эдгара По. Я сам этим занимаюсь – прошли два сезона сериала «Консультант», где один из главных персонажей маньяк.
Я думаю, что эти страшилки надо делать с чувством меры и такта. Можно снимать с уклоном в кровь, мясо и ужасы.
А можно сделать элегантный психологический триллер. Что и делаю по мере сил.
– Слэнг – часто неотъемлемая часть текста. Вам случается вкраплять его в материал?
– Слэнг сейчас – фантастическая смесь обязательного мата, косноязычия и, конечно же, интернет-англицизмов. Недавно слышал, как бомж вопил подруге у мусорного бака: «Гля, какую креативную фиговину нашел!» Писатели то и дело пытаются догнать улицу, косят под ее язык, другие же считают, что у литературной речи – консервативная роль: сохранить русский язык.
– А вы в какую группу входите?
Мне ближе вторая позиция. Конечно, надо что-то брать из нового и пытаться внести свое – но аккуратно. То, что в устах одного персонажа звучит уместно, в устах другого – нонсенс. Конечно, бывает ситуация, когда без крепкого словца никак. Уместность – главный критерий во всем – в лексике, в мате, в героях…
Целые отделы собирают информацию
– Прочитала ваше высказывание: «Когда я сел за стол, куда же музе деваться?» Что, действительно так происходит?
– Есть такой бродячий литературный анекдот (может, у него есть и автор). Встречаются два писателя, один другого спрашивает: «Как работается?» – «Да по-разному. Муза у меня капризная, то придет, то не придет. А ты?» – «Я встаю в шесть, а в семь уже за столом». – «А муза?» – «А она уже там: знает мой распорядок». А бывает и по-другому. Есть такая болезнь: мономания. Невозможность не делать что-то. Утром я должен написать хотя бы несколько строк. Все писатели графоманы, разница только в качестве выдаваемых текстов. Вообще, процесс у всех разный: один мой друг пишет книгу года два-три не за столом, а в уме. Живет, гуляет, выпивает, думает. А потом садится и довольно легко пишет. Потому что уже написал, и осталось лишь записать готовое.
– Чеховский Тригорин не расставался с записной книжкой, в которую то и дело заносил свои впечатления. Вы этим методом пользуетесь?
– Количество впечатлений не всегда переходит в качество. У каждого свое топливо – кому-то нужно много житейского хвороста для хорошего огня, а кто-то работает, как ядерный реактор, на щепотке урана. Так Кафка, например, работал.
А Хемингуэй бегал за дровами по всему миру. Я, правда, сценарий выделил бы из этого ряда: вещь такая, что для него нужно много топлива. Американцы это хорошо понимают и большие знатоки реальных деталей. Целые отделы собирают информацию – и правильно, это же индустрия.
– «Над вымыслом слезами обольюсь» – ваша история?
– Вот именно так оно и было на днях, буквально так. Давно уже в моем воображении сидит один герой и терзает мою душу, надеюсь, скоро материализуется. Не знаю, буду ли кричать «Ну, Слаповский, ну сукин сын!», но что-то близкое к этому будет…
Справка «СК»
Писатель, драматург и сценарист Алексей Слаповский родился в с. Чкаловское Саратовской области в 1957 году. В 1979 году окончил филологический факультет Саратовского университета. Работал учителем русского языка и литературы в школе, грузчиком, корреспондентом телевидения и радио Саратова. С 1990 по 1995 год был редактором и заведующим отделом художественной литературы журнала «Волга». Его произведения переведены на английский, венгерский, голландский, датский, немецкий, польский, сербохорватский, французский, финский, чешский, шведский языки. Является автором сценариев сери-алов «Остановка по требованию», «Пятый угол», «Участок» и других, фильма «Ирония судьбы. Продолжение» (в соавторстве), а также сценариев телефильмов по собственным романам «Я не я» и «Синдром Феникса». Обладатель премии Всероссийского конкурса драматургов, финалист российской национальной литературной премии «Большая книга», многократный финалист премии Букера, обладатель Гран-при за лучший сценарий на Первом международном кинофестивале «Текстура».
Алексей Слаповский: «Давно уже в моем воображении сидит один герой и терзает мою душу, надеюсь, скоро материализуется»
цитата,, :
:Можно снимать с уклоном в кровь, мясо и ужасы. А можно сделать элегантный психологический триллер
поделиться
