Андрея Носкова многие телезрители помнят еще со времен ситкома «Кто в доме хозяин» (12+).
Калининградская театральная публика недавно увидела его в спектакле «Парфюмер» (18+) по культовому роману Патрика Зюскинда в роли зловещего мастера ароматов Гренуя. Потому корреспондент «Страны Калининград» не мог не побеседовать с актером о гении и злодействе. А еще о том, чего ждет от театра зритель, специфике комедии, преемственности поколений и старом театре.
– Да, действительно, был долгий кастинг. При этом режиссер изначально хотел, чтобы героя играл не медийный исполнитель – а я тогда был именно таким. Плюс моя индивидуальность показалась режиссеру наиболее близкой к характеру персонажа. В процессе постановки было много импровизаций, а при этом важно, чтобы исполнитель и режиссер сходились энергетически. И это счастливое совпадение произошло.
- У Зюскинда Гренуй - это уродливое и мрачное существо, в фильме Тома Тыквера он романтизирован и вполне привлекателен. А как вы трактуете этот персонаж и удается ли быть его адвокатом?
– Для меня это история гения и злодейства в одном лице. Причем в ней много вопросов: наказуемо ли преступление? Как и почему одаренный человек превращается в чудовище? Для меня очевидно, что человек, рожденный в ненависти, изначально несчастен.
- Вы были востребованы, играли в лучших театрах страны, были задействованы в разнообразных кинопроектах. И все-таки ушли в режиссуру. Что побудило к этому?
– Главная причина в том, что современные режиссеры могут предложить мне гораздо меньше того, что я вижу в том или ином образе. Потому что актеры для них нередко некие пешки в придуманной ими игре. Как сказал когда-то Сергей Юрский, «актер в театре роли не играет». На сцене смешались в кучу люди, кони, масса неких объектов. Актеры в этих реалиях тоже своего рода объекты – на коньках, с бензопилой и без штанов. Это депрессивный театр, в котором так мало человечности. На мой взгляд, это безответственность. Ведь нечто туманное и неопределенное гораздо легче оправдать и обосновать высокой идеей постановщика. А я люблю игровой театр, в основе которого живые человеческие эмоции.
- Ваша первая полнометражная режиссерская киноработа «Клоун – это я!» (16+) именно об этом?
– Это как раз о подмене, когда главная цель – разрушить и запутать. Почему-то считается, что именно эта разрушительность и необходимость разгадывать шараду привлекают современного зрителя. А зритель – он, как ребенок, хочет плакать и смеяться. Он по жизни устал от серости, рутины и неопределенности. Поэтому в театре ему нужны красочные решения, живое тепло и искренность.
Это кино о моей любви к старому театру и об уходящем поколении артистов. Можно, конечно, бесконечно долго рассуждать о том, архаичным или нет был старый театр, соответствовала ли игра ушедших актеров сегодняшним меркам. Но я одно знаю точно: эти артисты были неповторимы, таких никогда уже не будет. У сегодняшних молодых актеров нет той эмоциональности и трепетного отношения к роли, какие были у старой гвардии. И мой фильм – признание в любви этой ушедшей натуре.
– Мы создали проект, когда я работал в БДТ, а Илья – в Александринке. Но нам хотелось играть те роли, которые мы не могли играть в своих театрах, выйти, что называется, на оперативный простор. Ведь репертуарные театры часто скованы теми самыми репертуарными рамками.
- В таких совместных проектах родство облегчает работу или затрудняет?
– С одной стороны, это, несомненно, плюс. Работа с родным человеком – это высокая степень доверия, терпения, уважения. Минус же в том, что приходится сдерживать эмоции и быть толерантным, что не всегда хорошо для рабочего процесса.
- В своих программах вы читаете рассказ из книги Пьера Ришара «Мемуары наизнанку» (12+), где он рассказывает о специфике профессии. Вам близка эстетика Ришара?
– Его эстетика существования мне весьма близка. Близки его простота, детскость, наивность и отсутствие какой-либо злости. Свойства, которых давно не хватает современной комедии. Комедии последних десятилетий очень агрессивны, хотя есть редкие исключения вроде сериала «Друзья» (12+). Я до сих пор с наслаждением смотрю фильмы с Ришаром и про блондина, и «Игрушку» (12+), которую вообще считаю шедевром. Есть «Игрушка» 2022 года – современная калька оригинала, и она агрессивная и мрачная. Потому я еще больше нежности испытываю к той былой доброте.
- Я знаю, что вы серьезно занимаетесь хореографией. Наверное, незаменимое подспорье для сценического существования?
– Хореографию обожаю. В свое время даже стал аспирантом, продолжив учебу в вузе, который окончил, на кафедре сценического движения. Благодаря Егору Дружинину увлекся степом, и мы сообща выступали на разнообразных площадках. Обожаю стихию итальянского театра дель арте, и мне бесконечно интересно постигать, как тело может помогать в освоении образа – это магия.
- Актерские династии – повсеместная история. Видите ли вы дочку в своей профессии?
– Я отвечу так: не надо выдавать свои мечты за детские. В этом мире всеобщей растерянности и неопределенности дети долго остаются инфантильными. Поэтому необходимо предоставлять им возможность собственного осознанного выбора.
Калининградская театральная публика недавно увидела его в спектакле «Парфюмер» (18+) по культовому роману Патрика Зюскинда в роли зловещего мастера ароматов Гренуя. Потому корреспондент «Страны Калининград» не мог не побеседовать с актером о гении и злодействе. А еще о том, чего ждет от театра зритель, специфике комедии, преемственности поколений и старом театре.
Признание в любви ушедшей натуре
– Насколько я знаю, среди претендентов на главного героя ситкома «Кто в доме хозяин?» (12+), который сделал вас знаменитым, была немалая конкуренция.– Да, действительно, был долгий кастинг. При этом режиссер изначально хотел, чтобы героя играл не медийный исполнитель – а я тогда был именно таким. Плюс моя индивидуальность показалась режиссеру наиболее близкой к характеру персонажа. В процессе постановки было много импровизаций, а при этом важно, чтобы исполнитель и режиссер сходились энергетически. И это счастливое совпадение произошло.
- У Зюскинда Гренуй - это уродливое и мрачное существо, в фильме Тома Тыквера он романтизирован и вполне привлекателен. А как вы трактуете этот персонаж и удается ли быть его адвокатом?
– Для меня это история гения и злодейства в одном лице. Причем в ней много вопросов: наказуемо ли преступление? Как и почему одаренный человек превращается в чудовище? Для меня очевидно, что человек, рожденный в ненависти, изначально несчастен.
- Вы были востребованы, играли в лучших театрах страны, были задействованы в разнообразных кинопроектах. И все-таки ушли в режиссуру. Что побудило к этому?
– Главная причина в том, что современные режиссеры могут предложить мне гораздо меньше того, что я вижу в том или ином образе. Потому что актеры для них нередко некие пешки в придуманной ими игре. Как сказал когда-то Сергей Юрский, «актер в театре роли не играет». На сцене смешались в кучу люди, кони, масса неких объектов. Актеры в этих реалиях тоже своего рода объекты – на коньках, с бензопилой и без штанов. Это депрессивный театр, в котором так мало человечности. На мой взгляд, это безответственность. Ведь нечто туманное и неопределенное гораздо легче оправдать и обосновать высокой идеей постановщика. А я люблю игровой театр, в основе которого живые человеческие эмоции.
- Ваша первая полнометражная режиссерская киноработа «Клоун – это я!» (16+) именно об этом?
– Это как раз о подмене, когда главная цель – разрушить и запутать. Почему-то считается, что именно эта разрушительность и необходимость разгадывать шараду привлекают современного зрителя. А зритель – он, как ребенок, хочет плакать и смеяться. Он по жизни устал от серости, рутины и неопределенности. Поэтому в театре ему нужны красочные решения, живое тепло и искренность.
Это кино о моей любви к старому театру и об уходящем поколении артистов. Можно, конечно, бесконечно долго рассуждать о том, архаичным или нет был старый театр, соответствовала ли игра ушедших актеров сегодняшним меркам. Но я одно знаю точно: эти артисты были неповторимы, таких никогда уже не будет. У сегодняшних молодых актеров нет той эмоциональности и трепетного отношения к роли, какие были у старой гвардии. И мой фильм – признание в любви этой ушедшей натуре.
Не выдавайте свои мечты за детские
- Вы создали с братом Ильей, также успешным актером, свой проект «Носковы и компания». Чем вас обоих не удовлетворяла работа в репертуарных труппах?– Мы создали проект, когда я работал в БДТ, а Илья – в Александринке. Но нам хотелось играть те роли, которые мы не могли играть в своих театрах, выйти, что называется, на оперативный простор. Ведь репертуарные театры часто скованы теми самыми репертуарными рамками.
- В таких совместных проектах родство облегчает работу или затрудняет?
– С одной стороны, это, несомненно, плюс. Работа с родным человеком – это высокая степень доверия, терпения, уважения. Минус же в том, что приходится сдерживать эмоции и быть толерантным, что не всегда хорошо для рабочего процесса.
- В своих программах вы читаете рассказ из книги Пьера Ришара «Мемуары наизнанку» (12+), где он рассказывает о специфике профессии. Вам близка эстетика Ришара?
– Его эстетика существования мне весьма близка. Близки его простота, детскость, наивность и отсутствие какой-либо злости. Свойства, которых давно не хватает современной комедии. Комедии последних десятилетий очень агрессивны, хотя есть редкие исключения вроде сериала «Друзья» (12+). Я до сих пор с наслаждением смотрю фильмы с Ришаром и про блондина, и «Игрушку» (12+), которую вообще считаю шедевром. Есть «Игрушка» 2022 года – современная калька оригинала, и она агрессивная и мрачная. Потому я еще больше нежности испытываю к той былой доброте.
- Я знаю, что вы серьезно занимаетесь хореографией. Наверное, незаменимое подспорье для сценического существования?
– Хореографию обожаю. В свое время даже стал аспирантом, продолжив учебу в вузе, который окончил, на кафедре сценического движения. Благодаря Егору Дружинину увлекся степом, и мы сообща выступали на разнообразных площадках. Обожаю стихию итальянского театра дель арте, и мне бесконечно интересно постигать, как тело может помогать в освоении образа – это магия.
- Актерские династии – повсеместная история. Видите ли вы дочку в своей профессии?
– Я отвечу так: не надо выдавать свои мечты за детские. В этом мире всеобщей растерянности и неопределенности дети долго остаются инфантильными. Поэтому необходимо предоставлять им возможность собственного осознанного выбора.
Андрей Носков любит игровой театр за живые человеческие эмоции
Справка «СК»
Андрей Носков родился в Новой Каховке в 1972 г. В 1989-м поступил в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. 1991–1995 гг. – актер Санкт-Петербургского театра юного зрителя. В 1997–1998 гг. участвовал в театральных проектах в Москве, работал за границей. С 1998 г. – актер Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова. В 2004 г. с братом Ильей Носковым создал театральное товарищество. Женат, воспитывает сына и дочь.
Фото из архива героя публикации
