Форт № 1 «Штайн»: любовь без удобств

Почти тридцать лет в этом фортификационном сооружении живет
и сохраняет его семья Лаурушонис

В Калининграде каждый школьник знает, что город окружен кольцом фортов, который немцы называли «Ночной периной Кёнигсберга».
Всего было построено 12 больших и три малых, вспомогательных, фортов. Судьбы у них сложились по-разному. Некоторые из них неплохо сохранились, другие лежат в развалинах. У одних – отличные перспективы, у вторых – туманные. Где-то жизнь бьет ключом, а где-то царит запустение и гуляет ветер.
Этой статьей газета «Страна Калининград» открывает серию материалов «Кольцо времени» о калининградских фортах. Начинаем по порядковому номеру – с форта № 1, носящего название «Штайн».

Держат оборону

Это построенное в конце XIX века фортификационное сооружение первоначально называлось Лаут, как находящийся рядом поселок. Теперь это Большое Исаково, входящее сейчас в состав Гурьевского городского округа. Позже, в 1894 году, форт «Лаут» переименовали в «Штайн» в честь видного прусского политического деятеля Генриха Фридриха фон Штайна (1757–1831).
Во время штурма Кёнигсберга форт не пострадал, потому что находился в стороне от основного театра военных действий. Значительная часть гарнизона была брошена в гущу боев на других участках, а с оставшимися силами форт не мог оказать серьезного сопротивления частям Красной Армии. К утру 9 апреля 1945 года он капитулировал.
В советское время прекрасно сохранившееся сооружение, к возведению которого, кстати, активно привлекались плененные во время франко-прусской войны 1870–1871 годов французы, использовалась как овощебаза калининградского «Горплодоовощторга».
Новая эпоха для форта наступила в начале 90-х годов, когда в нем поселилась семья Лаурушонис, которая живет там и по сию пору, хотя статуса, позволяющего находится на таком объекте, у нее нет.
Стоит уточнить, что в заброшенном форте семья поселилась не от хорошей жизни. Больше просто было негде. Как и многие в те времена, Лаурушонисы затеяли свой бизнес, заключающийся в сохранении памятников культуры. Но в какой-то момент что-то пошло не так, появились огромные долги, и, чтобы рассчитаться с кредиторами, пришлось продать единственную квартиру.
Изначально основанием для заселения в форт был договор аренды. В течение долгих лет чиновники, считая его уже недействительным, пытаются выселить Лаурушонисов из находящейся в государственной собственности цитадели, но давно ставшей местной достроримечательностью. Станислав Лаурушонис вместе с домочадцами пока весьма успешно держит оборону.

Разные миссии

Сейчас в форте, площадь которого составляет 6 430 квадратных метров, живут два человека: Станислав и его жена Светлана. Компанию им составляют несколько собак разных пород, включая крошечного той-терьера Лолу. А еще есть Кнопа, Челси, Пузырек…
– Дети заводят собак, а потом привозят их к нам, – поясняет Станислав. – Тут раздолье, места много. Есть где побегать. И мы любим этих собак. У нас с ними четкое разделение задач. Наша с женой миссия – сторожить форт, а миссия собак – охранять нас. И не столько в физическом плане, сколько, я бы сказал, в метафизическом.
Когда Лаурушонисы только поселились в форте, старшему из четырех их детей было одиннадцать, младшей дочери – четыре. Теперь они взрослые, у всех свои семьи, дома.
– Так получилось, что этот форт – мое все, – говорит Светлана. – Здесь, конечно, тяжело, нет никаких удобств, и иногда, особенно когда возвращаюсь с тяжелой смены на работе, меня здесь все раздражает, но, с другой стороны, я понимаю, что это место для меня родное. Трудно представить себе жизнь без него. Я поселилась здесь в 29 лет, теперь мне 56, и у меня восемь внуков.
Что касается разного рода радостей цивилизации, то с ними в «Штайне», действительно, не очень. Электричество – от генератора, отопление – печное, вода – из колодца. Вернее, раньше была из колодца. Но несколько лет назад воду из него брать стало невозможно. Теперь ее приходится покупать или брать из разных источников за пределами форта. И это печальное обстоятельство, в смысле смерть колодца, по словам Станислава, совпало по срокам с началом строительства рядом с фортом большого хозяйственного магазина. Он стоит чуть ли не впритирку с грозной некогда цитаделью. И наверняка существует техническая возможность провести от него на форт электричество. Но договоренности пока нет. Может, пока?

Не мешайте!

Впрочем, разного рода «фортовые» тяготы и лишения угнетают Лаурушонисов не столько, сколько состояние неопределенности.
– Единственное, чего мы хотим и о чем мечтаем – это легализация, – говорит Станислав. – Тогда бы мы могли начать действовать – провести какие-то работы восстановительные. И нам не надо никакой помощи. Единственная просьба к чиновникам: не мешайте!
Состояние форта в целом неплохое. Но на некоторых участках кое-чего не мешало бы подлатать. Например, ремонта требует центральный вход, с которого падают кирпичи.
– Все это можно исправить, обезопасив посетителей, но мы не имеем на это права. Нам и экскурсии водить запретили, и работы проводить. Ни туда, ни сюда. Понимаете?
При этом интерес к форту как со стороны местных жителей, так и со стороны туристов огромен. Они чуть ли не ежедневно осаждают форт, но тот держится. Нельзя, значит, нельзя.

«Пусть расцветают сто цветов»

По мнению Станислава, никаких особых денежных вложений форт не требует.
– Я считаю, что здесь нужно оставить все как есть, – говорит он. – Может, траву только лишнюю скосить, дорожки расчистить. Пусть люди ходят, смотрят, думают.
При этом Лаурушонис признает, что в фортах можно размещать гостиницы, рестораны, как-то по-другому привлекать туристов. Можно делать все, что угодно, главное – не вредить зданию.
– Однажды я был на конференции во Фридландских воротах, где выступал какой-то голландский специалист по фортам. – продолжает Станислав. – Я потом подошел к нему и спросил, сколько из существующих 93 фортов у них используется? Он даже вопроса не понял. Что значит «сколько?». Все используются. По-разному, конечно, где-то музей размещен, где-то отель, где-то просто люди живут. Но все форты при деле, заброшенных нет. Вот и я хочу, чтобы наши форты тоже жили. Их ведь у нас по сравнению с Голландией не так и много. И жизнь эта может быть разной. Но пусть форт № 1 будет такой, как сейчас. Нетронутый, не переделанный, не улучшенный, аутентичный. Я за разнообразие. Как говорил Мао Цзэдун «Пусть расцветают сто цветов!» Государство должно, конечно, следить за тем, чтобы собственник не нанес объекту вред, но вместе с тем им нужна определенная степень свободы.
Лаурушонис заверяет, что не претендует превращать форт в бизнес-проект.
– Я просто хочу его сохранить, чтобы его могли видеть люди таким, каким он был задуман, – резюмирует он.

Никто даже за рубль не берет

Примерно лет десять назад уже получившее статус объекта культурного наследия здание было выставлено на торги. Представители фирмы-победительницы, анонсировав большие перемены (как писала тогда местная пресса, речь шла создании на базе форта культурно-делового центра с музейной экспозицией, сетью ресторанов, гостиницей и площадками для конференций. – Прим авт.), попытались выселить Лаурушонисов, но не смогли. И потом как-то тихо сошли со сцены. А Лаурушонисы продолжили жить в форте.
В 2017 году памятник вошел в программу «Аренда за рубль». В региональном правительстве рассчитывали, что там будет отель. Во всяком случае, как сообщал четыре года назад «Клопс» (+16), этими планами поделился тогда с журналистами руководитель федерального Агентства по управлению и использованию памятников истории и культуры Олег Рыжков. «Что касается форта «Штайн», то там тоже (как и в бастионе «Грольман». – Прим. авт.) самая целесообразная функция — отель», – сказал он.
Но планы пока так и остаются планами. За эти годы жела-ющих арендовать форт за рубль так и не нашлось.
– Это только называется так – «за рубль», – смеется Лаурушонис. – На самом деле речь идет о серьезных вложениях. И, кроме того, много разного рода административных барьеров. В итоге люди, внимательно изучив ситуацию, отказываются брать форт. Дорого. И хлопотно невероятно.
Впрочем, дело не только в деньгах.
– Я не исключаю, что найдется человек, который окажется способным взвалить на себя эту финансовую нагрузку, – рассуждает Станислав. – Но здесь важно понимать и любить то место, которое купил, арендовал. Нужно жить его жизнью, чувствовать его. А иначе толку не будет…

Справка «СК»
Барон Генрих Фридрих фон Штайн, в честь которого назвали форт, известен тем, что, возгглавляя правительство Пруссии, провел реформы по отмене крепостного права, реорганизации высших институтов власти и военной системы.В 1812 году фон Штайн перебрался в Россию, где возглавил Немецкий комитет, сыгравший важную роль в освобождении Пруссии от французской оккупации.
В 1913 году барон находился в Кёнигсберге в качестве комиссара русского итератора Александра I и способствовал организации народного ополчения.
Важно отметить, что фон Штайн является автором нескольких трудов по истории Пруссии.
Над центральным входом в форт до сих пор висит фамильный герб фон Штайна, представляющий собой окруженный завитками щит.