Наш земляк, а сегодня скульптор из Санкт-Петербурга Виктор Морин в очередной раз стал участником пленэра в доме-музее Германа Брахерта в Отрадном. Корреспонденту «Страны Калининград» мастер рассказал об особенностях своей работы.
Экстремальное чувство свободы
— Виктор, насколько я знаю, вашей художественной истории предшествовали семь лет работы промышленным альпинистом.
— Эта случилось достаточно спонтанно. Я преспокойно изучал финансовый менеджмент. И тут мой товарищ — промышленный альпинист предложил к нему присоединиться. Предложение показалось заманчивым. Отучился в Литве, ну и приступил. Где мы только ни работали: мыли окна, ремонтировали трубы, занимались покраской поверхностей в гостинице «Калининград», в «Плазе», в морском порту, частных домах и даже на нефтевышке в море.
— Экстремальная работа. Неужели не было страха высоты?
— Я тогда для себя решил: если сам верёвку привязал, всё проверил, убедился в надежности страховки, то после этого уже абсолютно спокоен.
— Интересная философия. Она у вас и по жизни такова?
— Пожалуй, что так. Знаете, эта работа подарила мне чувство свободы. Это особенное чувство: ты тяжело вкалываешь, но, когда задуманное достигнуто, испытываешь катарсис. И ощущаешь, что ты сам себе хозяин. В искусстве это ощущение очень важно.
— А как искусство вошло в вашу жизнь? В семье ведь им никто не занимался.
— На самом деле изобразительное искусство притягивало меня всегда, и, в конце концов, жизнь вывела на эту стезю. У моего приятеля дядя — художник. Меня интересовала его работа. Как-то он предложил мне попробовать делать зарисовки и полепить. Я попробовал и понял, что процесс лепки затягивает с головой. Мне в ту пору уже 25 лет стукнуло. А тут закончился альпинистский сезон, и я поехал в Питер в гости к брату. С собой повёз работы — их накопилось немало. Решил дерзнуть и показать их в Академии художеств. Пришёл и счастливо столкнулся с профессором Владимиром Эмильевичем Горевым, который сыграл решающую роль в моей судьбе. Профессору работы понравились, и он предложил мне определиться вольнослушателем.
Это был замечательный год. Посещаешь мастерскую, в которой студенты работают, глину мешаешь, подметаешь полы. Но при этом имеешь возможность лепить натуру. За год многое понял. В том числе осознал: хочу связать жизнь со скульптурой. Подал документы и поступил. Учился у профессора Горевого. Это было счастье. Он беззаветно любил искусство, был независим и бесстрашен. В 2005 году к юбилею Петра Клодта Горевой за собственный счёт изготовил четырёхметровый памятник коллеге и самовольно установил его в саду Академии художеств. Обосновал тем, что ему надоели вечные разговоры о том, что творения Клодта привлекают в Петербург миллионы туристов, а город не потрудился даже мемориальной доски открыть в его честь. Для нас, студентов, он был как капитан Барбаросса на пиратском корабле!
Портрет как история человеческой жизни
— Вы весьма многогранны в жанрах. Тут и реализм, и сюрреализм, и гротеск. А есть направление, которое лично вам максимально близко?
—Изначально меня привлекал портрет, в котором читается история человеческой жизни. Мне это близко по сей день. При этом не чужды и поп-арт, и сюрреализм. Но классика — некий знаменатель для меня. Мне интересны знаковые личности и их внутренний мир.
— Работая над скульптурами таких личностей, как Достоевский, Кете Кольвиц или Жак-Ив Кусто, вы делали для себя лично интересные открытия?
— Перед тем, как приступить к работе, всегда досконально изучаешь жизнь своего героя. Так я узнал, что Кусто с детства готовился стать лётчиком. Но в 26 лет попал в автомобильную аварию, в результате правую сторону его тела парализовало, а обе руки были сломаны. Врачи даже прогнозировали ампутацию конечностей. Кусто решил во что бы то ни стало восстановиться. Для этого, превозмогая боль, он ежедневно по многу часов плавал в Средиземном море. Вскоре ему надоело плавать на поверхности, он начал погружаться под воду. Тогда-то и понял, что подводные исследования — его судьба.
— А вживание в персонажа случается? «Мадам Бовари — это я» — вам близка эта история?
— Работа скульптора аналогична работе актёра, который перевоплощается в своего персонажа. Профессор Горевой был учеником знаменитого Михаила Аникушина. Так тот рассказывал, что, когда лепил Ленина, ходил всё время в кепке и делал рукой фирменные жесты (смеётся).
Успех никому не гарантирован
— Когда-то Михаил Шемякин собирался установить в Калининграде памятник Гофману. К сожалению, замысел в жизнь не воплотился. Не хотите приложить руку к созданию лица города?
— Знаете, у меня много всяких идей, связанных с родным городом — вплоть до создания парка скульптуры. Вообще, я максимально открыт к любым предложениям…
— Случаются ли терзания, когда работа не идёт и хочется взять молоток и расколотить сделанное?
— Нет, разбитых молотком скульптур в моей биографии не случалось. Если не прёт, я откладываю эту работу. Знаю, что идея, в конце концов, меня обязательно настигнет. А бывает, сделал эскиз — и понимаешь, вот оно, состоялось.
— Бальзак «Человеческую комедию» писал на заказ, а создал шедевр. Где, на ваш взгляд, пролегает грань между конъюнктурой и свободным творчеством?
— Это непростая тема. Точно могу сказать одно: любую работу — и заказную, и авторские проекты — стараюсь выполнить так, чтобы в результате не испытывать душевного дискомфорта. Но когда работаешь на заказ, в любом случае, помимо своих авторских хотелок, необходимо учесть поставленные задачи: материал, из которого делаешь скульптуру, в каком пространстве она буде стоять и многое другое. Когда в 2023 году я получил заказ на памятник Петру и Февронье, увидел в этом интересную пластическую задачу.
— Были какие-либо принципиальные расхождения во взглядах с заказчиками памятника?
— Принципиальных, к счастью, не было. Хотя по ряду моментов комиссия меня помучила, но в конечном итоге нашли консенсус (смеётся). Скульптура стоит в пос. Солнечном под Санкт-Петербургом.
— Вы обучаете скульптуре школьников. Что отвечаете им, если спрашивают, стоит ли связывать свою жизнь с творчеством?
— Отвечаю, что искусство — это такая материя, в которой успех никому не гарантирован. Включая самых одарённых. Поэтому сделать скульптуру делом своей жизни можно лишь тогда, когда не видишь для себя никакого иного пути.
Справка «СК»
Виктор Морин родился в 1986 г. в Риге. В том же году семья переехала в Балтийск. После окончания школы семь лет работал промышленным альпинистом. В 2019 г. окончил Санкт-Петербургскую Академию художеств имени И. Репина. Участник международных скульптурных фестивалей, конкурсов и симпозиумов. Его работы находятся в собраниях государственных музеев и в частных коллекциях России, Италии, Польши, Латвии. Создал галерею образов выдающихся жителей Кёнигсберга — Кете Кольвиц, Ловиса Коринта, Гофмана.
