Третий десяток лет уже живем при капитализме, а словосочетание "частный музей" для многих до сих пор звучит непривычно. Частная закусочная, частная парикмахерская, частная заправка – это нормально. Но музей?!

– Вот у вас в Калининграде есть частные музеи? – с ходу поинтересовалась местная ребятня, как только мы с фотокором вышли из машины на центральной площади поселка Добровольск Краснознаменского района. – А у нас есть! Дед Чечулинский держит!

Как выяснилось, мальчишки заливали. Никакого частного музея у Сергея Витальевича нет. А есть обыкновенный сельский дом, буквально до потолка набитый разными диковинными вещицами – свидетелями довоенной истории этой земли.

– Музей ведь это как? Это когда билеты, экскурсии и все такое, – рассуждает наш герой. – А ко мне просто так можно зайти, без билетов. Если будет время, все расскажу и покажу.

С лопатой по жизни

Всю жизнь Сергей Витальевич копал землю. На работе – огромным ковшом (по специальности он экскаваторщик), а в свободное время – лопатой. Все заброшенные хутора в округе исследованы им до миллиметра в поисках старинных вещей.

– Почему вы стали заниматься этим? – спрашиваю я нашего героя.

– Мне было интересно, как жили люди на этой земле до нас, что ценили, о чем думали...

– Ну и к каким выводам вы пришли?

– Работяги они были. Трудились день и ночь. Но при этом делали красивые вещи, старались вложить в них душу. Поэтому предметы, которые я нахожу, они как будто живые. Вот, казалось бы, – склянка для лекарства. А сколько в ней красоты, гармонии. Так стоял бы и любовался…

Из почтения к старинным вещам Сергей Чечулинский не выбрасывает почти ничего из того, что откапывает, – даже осколки немецких чашек. Из ручек этих чашек он выкладывает замысловатые узоры, вставляет их в рамки и вешает на стены. Ну где еще такое можно увидеть?..

Как дети

Сергей Чечулинский – пенсионер. А эта категория населения в нашей стране, как известно, живет небогато.

– Вы бы продали что-нибудь из вашей коллекции, – советую я Сергею Витальевичу. – Наверняка деньги нужны.

– Еще как! – соглашается он. – Но продавать ничего не буду. Ведь каждая вещица вот этими руками выкопана, восстановлена, можно сказать, выхожена. Как ее в чужие руки отдать? Это ведь почти как ребенок.

Но уберечь все свое добро у собирателя не получается. Изрядная часть экспонатов выставлена на улице перед домом. Иногда Сергей Витальевич обнаруживает недостачу. Но сильно не расстраивается.

– Еще накопаю, – говорит он. – Наша земля щедра на подарки. Главное – не лениться.

Мелодия любви

Впрочем, не раскопками едиными жив наш герой. В последнее время у него появилось много новых увлечений. Например, он всерьез занялся живописью. Вдохновение черпает в родном крае. В основном изображает виды довоенного Пилькаллена (ныне Добровольск). Некоторые полотна художник дарит.

– Многому мне еще научиться предстоит, – считает он. – Не всегда могу передать игру света и тени. Надо еще работать.

А еще Сергей Чечулинский – музыкант. Когда-то немецкие туристы, приезжавшие в Добровольск, подарили ему губную гармошку. Никто никогда не учил его играть на ней.

– Сам научился, – уверяет он. – Смотрел фильмы про войну, наблюдал, как солдаты играют, и копировал.

На прощание Сергей Витальевич сыграл нам, как выразился, «старинную немецкую солдатскую песню». Как она называется, он не знает. Известно ему только, что она – «про любовь».

Всю обратную дорогу до Калининграда эта нехитрая мелодия звучала у меня в ушах. И непонятно было: чего больше в ней было – тоски или надежды. Пожалуй, все же надежды…