В Калининградской областной научной библиотеке состоялась творческая встреча с известной писательницей, сценаристом и телеведущей Татьяной Устиновой. Татьяна излучала жизнелюбие и позитив.
И в разговоре с корреспондентом «Страны Калининград» была благожелательна и открыта.
– Когда в 1991-м я окончила вуз, инженерной истории пришел конец, просто не стало как отрасли. В ту пору моя сестра окончила Историко-архивный институт и распределилась в управление делами только созданной ГТРК «Россия». И меня взяла к себе – такое вот кумовство. Но с бумагами я проработала недолго, вскоре начальник меня выпер в эфир со словами: «Не твое это – сидеть в кабинете». Сначала было утреннее вещание, потом дневное, потом политическое на ОРТ. Корреспондентом, редактором, ну и понеслось.
- Насколько реалистична описанная вами в «Моем личном враге» (12+) телевизионная обстановка с интригами и злодействами?
– На телевидении хватает и стервозности, и благородства. И если речь о телеведущих, скрыть ничего невозможно – есть такое у камеры свойство, для меня необъяснимое. Как ты ни гримируйся, как ни улыбайся – зрители видят, что ты злобный дебил. Или наоборот…
- В проекте «Мой герой» (12+), на мой взгляд, вы едва ли не самый человеколюбивый собеседник из всех телеведущих последнего десятилетия. Особенно по контрасту с бесконечными провокациями и ловушками, которые в тренде. Это ваша сущность или концепция программы?
– И то, и другое. Я убеждена – и это разделяет продюсерская компания, которая делает программу, – что интервью не исповедь, за этим человек придет к батюшке. У меня как у интервьюера нет полномочий поймать человека на вранье и разоблачить. Уверена: вы можете человека к интересующей вас теме подвинуть, чтобы он рассказал об этом сам, а не выворачивать ему кишки.
- У вас разные персонажи – и блистательные, и достаточно стертые. Героев подбирает редактор или вы?
– Редактор. При этом у нас общее табу – ни под каким видом не приглашать людей, с которыми у меня несовместимые жизненные позиции. Иначе он будет дудеть свое, а я сидеть и думать: «Господи, когда ты уже заткнешься!» – и это всем будет видно.
- Бывает, что вы с отчаянием понимаете, что разговорить собеседника невозможно?
– Недавно был молодой артист. Я не знаю, что ему в голову втемяшилось, но он на все вопросы отвечал или да, или нет, или «я об этом не задумывался». И у меня как у ведущего, который не хочет завалить эфир, остается одно – говорить за него. А для этого нужна сумасшедшая подготовка. Мне присылают сценарий, и я учу его. Ношу с собой в транспорте, сижу с ним в ванной, штудирую биографию. «Я знаю, – говорю неразговорчивому артисту, – что вы выросли в Тбилиси, а мама была армянкой, но наверняка ваша грузинская бабушка недолюбливала вашу армянскую маму». «Да!» – удивляется он. И через какое- то время начинает все рассказывать сам.
- Вы то и дело по обе стороны баррикад. А как вы в качестве интервьюируемого относитесь к нелицеприятным вопросам?
– О, я веселюсь! Моя подруга Дуня Смирнова говорит: «Я уже старенькая, поэтому, когда меня пытаются на чем-то поймать, это сделать очень трудно». Вывести из себя меня можно, я начинаю испускать из ноздрей пар, бить копытом. (Смеется.) Ну и потом я чертовски скучный человек – голая на столах не плясала, и у нас в семье никто ни от кого не уходил к фитнес-тренеру или грудастой блондинке.
– Несколько лет назад у меня все заболели. С 2015 года я жила в реанимации у мамы, у младшей сестры. Писать был крайне затруднительно. Хотя у меня нет года, чтобы не выходила книга. При том, что редактор ругается и говорит, что одна книга в год – мало. И, несмотря на тяжелейшие обстоятельства, я должна была писать. Сейчас выходит книга «Судьба по книге перемен» (16+), где уже знакомая читателям Маня Поливанова расследует убийство тети-экстрасенса. Я надеюсь, это будет занимательно.
- А как вы оцениваете занимательность серии ваших книг, созданной с Павлом Астаховым?
– Это абсолютно технологическая история, придуманная издательством, когда каждый отвечает за свой кусок. Издательству это нравится. Да и нам с Павлом тоже, мы всю жизнь общаемся семьями, поэтому работать совместно было легко.
- Трудно создавать детективные хитросплетения?
– На самом деле нет ничего проще, чем придумать детективный сюжет. Мне было семь лет, когда я научилась писать из букв слова, и с тех пор могла сочинить что угодно. Маму вызывали в школу, потому что я на химии писала любовный роман.
– Сегодня в России на детективной ниве трудится множество дам. Что думаете об этом феномене?
– Это известный физикам эффект беспорядочного движения заряженных частиц. Иногда они собираются в одной области, но потом благополучно разбредаются по сторонам. Кстати, процесс разбредания уже начался. (Смеется.)
– Это так. Я ему говорю всегда – если бы он на мне не женился, ничего бы из меня не вышло. Человек, который за 33 года ни разу не сказал: «Куда ты лезешь?» Только: «Ты молодец». Как-то меня уволили с работы в очередной раз. А он приезжает ко мне веселый, говорит: «Сейчас мы поедем домой и будем праздновать твое увольнение!» Потом в федеральном СМИ появилось объявление, что принимают авторские рукописи.
И тогда муж принес с работы старый компьютер, который надо было потрясти, чтобы работал. На нем я печатала свой первый роман с эпиграфом «Посвящается моему мужу».
- В одной советской пьесе героиня говорит: «Плохо одетая женщина не может чувствовать себя умной». Что вы, как стильно и красиво одетая женщина, думаете по этому поводу?
– Что плохо одетая женщина не может чувствовать себя уверенной. Я сама быстро выросла до 180 см роста, 15 размера бюста и 40 размера ноги. И на это никогда ничего нельзя было натянуть. Бабушка научила меня шить, и я шила все – от рубашек до курток. А когда у меня благодаря определенным усилиям появилась возможность втиснуться в какой-то размерный ряд и что-то купить, мне стали интересны странные вещи с накладными карманами, ассиметричным подолами, намотанными шарфами. Так с тех пор и живу…
И в разговоре с корреспондентом «Страны Калининград» была благожелательна и открыта.
Интервью – не исповедь
- Татьяна, получив техническое образование, вы стали телевизионщиком. Отчего так?– Когда в 1991-м я окончила вуз, инженерной истории пришел конец, просто не стало как отрасли. В ту пору моя сестра окончила Историко-архивный институт и распределилась в управление делами только созданной ГТРК «Россия». И меня взяла к себе – такое вот кумовство. Но с бумагами я проработала недолго, вскоре начальник меня выпер в эфир со словами: «Не твое это – сидеть в кабинете». Сначала было утреннее вещание, потом дневное, потом политическое на ОРТ. Корреспондентом, редактором, ну и понеслось.
- Насколько реалистична описанная вами в «Моем личном враге» (12+) телевизионная обстановка с интригами и злодействами?
– На телевидении хватает и стервозности, и благородства. И если речь о телеведущих, скрыть ничего невозможно – есть такое у камеры свойство, для меня необъяснимое. Как ты ни гримируйся, как ни улыбайся – зрители видят, что ты злобный дебил. Или наоборот…
- В проекте «Мой герой» (12+), на мой взгляд, вы едва ли не самый человеколюбивый собеседник из всех телеведущих последнего десятилетия. Особенно по контрасту с бесконечными провокациями и ловушками, которые в тренде. Это ваша сущность или концепция программы?
– И то, и другое. Я убеждена – и это разделяет продюсерская компания, которая делает программу, – что интервью не исповедь, за этим человек придет к батюшке. У меня как у интервьюера нет полномочий поймать человека на вранье и разоблачить. Уверена: вы можете человека к интересующей вас теме подвинуть, чтобы он рассказал об этом сам, а не выворачивать ему кишки.
- У вас разные персонажи – и блистательные, и достаточно стертые. Героев подбирает редактор или вы?
– Редактор. При этом у нас общее табу – ни под каким видом не приглашать людей, с которыми у меня несовместимые жизненные позиции. Иначе он будет дудеть свое, а я сидеть и думать: «Господи, когда ты уже заткнешься!» – и это всем будет видно.
- Бывает, что вы с отчаянием понимаете, что разговорить собеседника невозможно?
– Недавно был молодой артист. Я не знаю, что ему в голову втемяшилось, но он на все вопросы отвечал или да, или нет, или «я об этом не задумывался». И у меня как у ведущего, который не хочет завалить эфир, остается одно – говорить за него. А для этого нужна сумасшедшая подготовка. Мне присылают сценарий, и я учу его. Ношу с собой в транспорте, сижу с ним в ванной, штудирую биографию. «Я знаю, – говорю неразговорчивому артисту, – что вы выросли в Тбилиси, а мама была армянкой, но наверняка ваша грузинская бабушка недолюбливала вашу армянскую маму». «Да!» – удивляется он. И через какое- то время начинает все рассказывать сам.
- Вы то и дело по обе стороны баррикад. А как вы в качестве интервьюируемого относитесь к нелицеприятным вопросам?
– О, я веселюсь! Моя подруга Дуня Смирнова говорит: «Я уже старенькая, поэтому, когда меня пытаются на чем-то поймать, это сделать очень трудно». Вывести из себя меня можно, я начинаю испускать из ноздрей пар, бить копытом. (Смеется.) Ну и потом я чертовски скучный человек – голая на столах не плясала, и у нас в семье никто ни от кого не уходил к фитнес-тренеру или грудастой блондинке.
Ни года без книги
- Такой вот нелицеприятный вопрос: у вас был перерыв в выходе книг, а то, что вышло после, было, скажем, менее читабельно. С чем это связано?– Несколько лет назад у меня все заболели. С 2015 года я жила в реанимации у мамы, у младшей сестры. Писать был крайне затруднительно. Хотя у меня нет года, чтобы не выходила книга. При том, что редактор ругается и говорит, что одна книга в год – мало. И, несмотря на тяжелейшие обстоятельства, я должна была писать. Сейчас выходит книга «Судьба по книге перемен» (16+), где уже знакомая читателям Маня Поливанова расследует убийство тети-экстрасенса. Я надеюсь, это будет занимательно.
- А как вы оцениваете занимательность серии ваших книг, созданной с Павлом Астаховым?
– Это абсолютно технологическая история, придуманная издательством, когда каждый отвечает за свой кусок. Издательству это нравится. Да и нам с Павлом тоже, мы всю жизнь общаемся семьями, поэтому работать совместно было легко.
- Трудно создавать детективные хитросплетения?
– На самом деле нет ничего проще, чем придумать детективный сюжет. Мне было семь лет, когда я научилась писать из букв слова, и с тех пор могла сочинить что угодно. Маму вызывали в школу, потому что я на химии писала любовный роман.
– Сегодня в России на детективной ниве трудится множество дам. Что думаете об этом феномене?
– Это известный физикам эффект беспорядочного движения заряженных частиц. Иногда они собираются в одной области, но потом благополучно разбредаются по сторонам. Кстати, процесс разбредания уже начался. (Смеется.)
Первый роман посвятила мужу
- Знаю, что встречу с будущим мужем вы считаете судьбоносной.– Это так. Я ему говорю всегда – если бы он на мне не женился, ничего бы из меня не вышло. Человек, который за 33 года ни разу не сказал: «Куда ты лезешь?» Только: «Ты молодец». Как-то меня уволили с работы в очередной раз. А он приезжает ко мне веселый, говорит: «Сейчас мы поедем домой и будем праздновать твое увольнение!» Потом в федеральном СМИ появилось объявление, что принимают авторские рукописи.
И тогда муж принес с работы старый компьютер, который надо было потрясти, чтобы работал. На нем я печатала свой первый роман с эпиграфом «Посвящается моему мужу».
- В одной советской пьесе героиня говорит: «Плохо одетая женщина не может чувствовать себя умной». Что вы, как стильно и красиво одетая женщина, думаете по этому поводу?
– Что плохо одетая женщина не может чувствовать себя уверенной. Я сама быстро выросла до 180 см роста, 15 размера бюста и 40 размера ноги. И на это никогда ничего нельзя было натянуть. Бабушка научила меня шить, и я шила все – от рубашек до курток. А когда у меня благодаря определенным усилиям появилась возможность втиснуться в какой-то размерный ряд и что-то купить, мне стали интересны странные вещи с накладными карманами, ассиметричным подолами, намотанными шарфами. Так с тех пор и живу…
Татьяна Устинова: «От телевизионной камеры скрать ничего невозможно – есть у нее такое необъяснимое для меня свойство»
Справка «СК»
Татьяна Устинова родилась в 1968 г. в Московской области. Окончила физфак МГУ. Работала на телевидении и радио. С 1993 по 1996 г. трудилась в пресс-службе администрации Президента РФ Бориса Ельцина. В 1998 г. работала PR-менеджером в Торгово-промышленной палате России, после увольнения по сокращению штатов начала писательскую де-ятельность. С 2015 г. ведет телепрограмму «Мой герой» (12+). Обладательница премии «ТЭФИ». Замужем, двое сыновей.
