Журбин – автор музыки к полусотне советских и российских фильмов (среди них «Эскадрон гусар летучих», «Московская сага») и рок-оперы «Орфей и Эвридика». Об истории этой постановки, о своих пристрастиях, сомнениях и открытиях композитор рассказал корреспонденту «Страны Калининград».
Зонг в эпоху застоя
– Александр Борисович, как пришла идея замахнуться на рок в разгар эпохи застоя?
– Это действительно был разгар брежневского застоя. При этом что-то новое в воздухе уже витало. И, конечно, мы, молодые музыканты, грезили роком.
В один прекрасный день мы с руководителем «Поющих гитар» Александром Васильевым, который был влюблен в рок-оперу Уэббера «Иисус Христос – суперзвезда», решили создать свою отечественную рок-оперу. Пригласили либреттиста Юрия Димитрина, который мечтал о чем-то подобном. Стали перебирать сюжеты, и понимаем – все не то! Ни на религиозную, ни на эротическую тему писать было немыслимо. И тут мне стукнуло в голову: есть ведь замечательный сюжет об Орфее и Эвридике – история возвышенной, романтической любви.
К слову, до нас на эту тему было уже написано 50 опер! Взялись мы за дело с колоссальным энтузиазмом. Прошло полгода, и спектакль был готов.
Премьера состоялась в Ленинграде в 1975 году. Я был уверен, что оперу быстро закроют. Причин было предостаточно – и крамольный рок, и обнаженка: Орфей-то бегал по сцене в коротенькой тунике. Но, как ни странно, обошлось. Единственная заминка случилась в обкоме партии: там забраковали слово «рок» в определении жанра. Однако после того, как либреттист предложил заменить опальное слово нейтральным «зонг», что в переводе с немецкого означает «эстрадная песня» – по аналогии с «Трехгрошовой оперой» Брехта, вопросов у партийных чиновников больше не возникло. Ведущие партии исполнили юные тогда Альберт Ассадуллин и Ирина Понаровская, только окончившая Ленинградскую консерваторию.
– Правда ли, что вы отказались от предложенного вам либретто «Мастера и Маргариты»? Если да, то почему?
– Это правда. Поскольку существует мнение, что роман приносит несчастье тем, кто за этот сюжет берется, то я, как человек суеверный, побоялся… Но главная причина в ином. В романе ведь четыре сюжета – любовь Мастера и Маргариты, история Понтия Пилата, Дом литераторов, история Воланда и свиты. Ни одну из этих тем нельзя выбросить. Если переложить на музыку весь роман, выйдет 6 часов сценического времени, а это заведомый провал. А проскакать галопом по Европам по всем темам романа мне неинтересно. Хотя было бы интересно сделать балет «Гелла». Или оперетту «Стёпа Лиходеев». То есть пофантазировать на одну из тем романа.
Кстати, «Мастер и Маргарита» – не единственное, от чего я отказался. По причине суеверного страха не взялся когда-то за «Макбета», которого мне предлагали. А от либретто «Как закалялась сталь» отказался с ходу, поскольку мне это претило.
Жизнь на две страны
– Вы много лет живете то в Америке, то в России. Ощущаете себя гражданином мира?
– Сложный, знаете ли, вопрос… По большому счету мне вольно дышится и в Москве, и в Нью-Йорке. Эти два города остаются моими любимыми, а все остальное – просто приятное дополнение. В Америке у меня семья, друзья и работа. В России – тоже друзья и работа. Ее очень много – заказы музыки к спектаклям и к фильмам. В Америке я безвыездно прожил двенадцать лет. А до этого периодически наведывался туда и думал, что знаю об Америке всё. Оказалось, ничего не знаю. При том, что я создал там свой театр, свой кинофестиваль, много и тяжело работал, понял: после сорока лет не американцу невозможно сделать в Америке карьеру. Ну вот просто никак, ты можешь сколько угодно биться головой об эту стену, голову разобьешь, а стена останется.
– Америка слезам не верит?
– (Смеется.) Нигде слезам не верят! Где бы ты ни был, надо мучительно и тяжело работать, чтобы завоевать себе место под солнцем.
Жена – соавтор и первый слушатель
– А есть ли совместные проекты с вашей супругой? (Ирина Гинзбург-Журбина — поэт, переводчик и писатель. – Прим. авт.)
– У нас с Ирой более двух десятков совместных песен для кино и театра. Она не только мой соавтор, но и мой первый слушатель и советчик. Нам вместе никогда не скучно и не рутинно. Поэтому мы обожаем вместе путешествовать. Так, однажды мы зимой на корабле прошли огромное расстояние – от Кейптауна до Сингапура, через весь Индийский океан. Это совершенно другой конец Земли. Долго шли вдоль Африки, затем Мадагаскар, Сейшелы, Мальдивы, Индия, Шри-Ланка, потом свернули к Таиланду и закончили в Сингапуре. 32 дня мы провели в пути. Это было совершенно сказочно, мы увидели огромное количество стран. Неоднократно были во Франции, Италии. Люблю эти маленькие итальянские городки – мало кто был в Лукке, Сиене, Ареццо. Нас принимали друзья: возили на машине, мы жили там на вилле. И я понял, что Италия удивительная страна. Она действительно полна духовности: скульптур, картин, невероятных архитектурных красот… И музыки, конечно. В городе Лукка, например, жил мой кумир – Джиакомо Пуччини. Я был в доме, где он родился.
– А в наших краях успели познакомиться с примечательными местами?
– Знаете, я не поленился и с утра пораньше смотался из Калининграда в Литву! И в Ниде посетил дом нашего любимого с Ирой писателя Томаса Манна. На него молимся. Так что я сегодня устал, конечно, но и счастлив невероятно. Замечательное было чувство перед концертом!
Справка «СК»
Александр Журбин родился в 1945 г. в Ташкенте. Окончил Ташкентскую консерваторию по классу виолончели, затем Российскую академию музыки им. Гнесиных и аспирантуру Ленинградской консерватории. В 1990–2001 гг. жил с семьей в Нью-Йорке. В 1992 г. организовал первый русско-американский театр «Блуждающие звезды». С 2001 г. живет на два дома – в Москве и в Нью-Йорке. Написал 8 опер, 30 мюзиклов, три балета, более 2000 песен и музыку к 50 фильмам. Его рок-опера «Орфей и Эвридика» в 2003 г. вошла в Книгу рекордов Гиннесса как мюзикл, максимальное количество раз сыгранный одним коллективом. Работал и как журналист: печатался в «Известиях», «Литературной газете», «Общей газете», «Новом русском слове» (Нью-Йорк) и др. Заслуженный деятель искусств РФ.
Творческий вечер Александра Журбина в Калининграде прошел с большим успехом. Удовольствие явно получил и сам композитор
фото предоставлено областным Музыкальным театром
цитата,, :
:По причине суеверного страха за «Мастера и Маргариту» я не взялся
поделиться
