Популярность той или иной медийной персоны не всегда адекватна степени его одаренности. В случае с Деревянко все сбалансированно. Режиссеры этого исполнителя любят, поскольку его присутствие в киноленте заранее обрекает ее на успех. Беседа актера с корреспондентом «СК» состоялась в «походных условиях», перед началом его шествия по красной дорожке. То есть в тот момент, когда кинодеятели не слишком настроены на пространные разговоры с прессой. Но, невзирая на спонтанность интервью, оно состоялось. Отчасти благодаря харизме и образности мышления моего собеседника.
Два кило веса за спектакль
– Павел, случалось ли вам раньше входить в состав жюри кинофестиваля?
– Нет, такое впервые. Если честно, я совсем не был подготовлен к этому фестивалю. Лишь несколько раз слышал о нем. Но стремлюсь смотреть талантливые фильмы и оценивать в процентном соотношении присутствие талантов в кадре, в работе. А вообще за лето так устал, что о работе в данный момент трудно и думать, и говорить. Вот фестиваль закончится, и прямиком из Калининграда махну отдыхать в Грецию на три дня.
– Киносъемки вы совмещаете с театральной работой. А где вам привольнее – на сцене или на съемочной площадке?
– Мне комфортно в кино. Есть дубли – можно всегда исправить, если что-то не нравится. Я всегда смотрю дубли, и, если что-то не подходит, снимаюсь снова. В театре все по-другому: здесь нет дублей. По-этому что выросло, то выросло… Раньше мне снилось, что забыл текст, и я просыпался в холодном поту. На последнем спектакле я потерял 2 килограмма веса. Я начинаю волноваться уже за неделю до спектакля.
Проживание на грани
– Правда, что Андрей Кончаловский пригласил вас на роль Войницкого в «Дяде Ване» после того, как увидел в сериале Павла Лунгина «Дело о «Мертвых душах»?
– Да, Кончаловский, когда собирался ставить «Дядю Ваню» в театре, пригласил меня туда как раз после этого сериала. Когда мы с Кончаловским начали репетировать, я волновался: ну где «Дядя Ваня», а где я? Кончаловский говорил мне: «Я с тебя не слезу». А я ему: «Андрей Сергеевич, не слезайте, пожалуйста!» Только три года спустя я начал «Дядю Ваню» нормально играть. А лет через пять-шесть мне Кончаловский сказал: «А ты вырос, старик». Какой-то огонь внутренний не давал мне останавливаться
– Я читала сетования критиков о том, что вы слишком молоды для Войницкого, и в вашем рисунке роли слишком много ерничанья и клоунады.
– Это на самом деле проживание на грани. Ведь крик Войницкого «Из меня мог бы выйти Шопенгауэр» – это отчаяние на грани безумия. Если в жизни мужчины нет ничего, кроме любви, безответной к тому же, с ним может случиться катастрофа. Дядя Ваня всю жизнь прожил в заблуждениях и самообмане. Прожил жизнь впустую и понял это. Жуть! Антон Павлович умел нагнать жути, называя это комедией… Разве это не клоунада?
– Есть ли роли, за которые вы никогда не возьметесь?
– Каждый выбирает сам, ведь есть какие-то принципы. Я еще не думал над тем, что не буду играть никогда. Хочу сыграть все, но что-то мерзкое играть не буду. Хотя, может, и в этом будет что-то интересное, и я возьмусь за эту роль.
Родственные души
– Насколько я знаю, вы очень дружны с нашим земляком, тоже актером Артемом Ткаченко. А как вы познакомились?
– Мы с Тёмой встретились во время работы над фильмом «Небесные родственники» в 2010 году. Занятная такая история, в которой Тёма играл внука, а я его покойного деда – лихого фронтовика. Во время съемок, кстати, очень ярких, оказалось, что мы родственные души. Так с тех пор и дружим. Да так, что он крестил мою дочку. Так что мы теперь кумовья. С дорогим кумом обожаем путешествовать. И на Горный Алтай вместе съездили, и даже выходили в рейс на барке «Крузенштерн»!
– Вы стали популярны и востребованы очень быстро. Удалось не словить «звездочку»?
– Конечно, как всякий нормальный человек, я боролся с соблазнами. Но я стараюсь держаться личных жизненных принципов. Если в моей жизни происходят серьезные изменения, то именно потому, что меня не накрывает эйфория. Я даже стал серьезнее относиться к жизни и к тому, что делаю. И счастлив, что у меня не сносит крышу и получается избегать скандальной славы. По мне, самое страшное, когда актер еще ничего интересного собой не представляет – ну снялся в нескольких мыльных сериалах,– а мнение о собственной персоне имеет как о мастере, которому море по колено. Чем ты знаменитее, тем больше надо лелеять в себе простоту и наивность. Если ты человек творческий, разумеется. Если актер не свободен и упоен собой, не будет у него прогресса – уверен в этом абсолютно.
– Насколько в «Оттепели» Валерия Тодоровского реально отражена нервная атмосфера киносъемок?
– Схвачено все очень точно: съемки – это непрерывная нервотрепка, и разборки всяческие случаются. Хотя и веселья хватает тоже.
– Вашего героя в «Оттепели» терзают комплексы, он без конца выясняет с кем-то отношения.
А вам это свойственно?
– Я периодически впадаю в самоедство и самокопание. Мне бывает тяжело на себя смотреть. И крайне редко нравятся проекты, в которых я работал. Мне не хватает в них цельности. Иногда получается отключиться и сопереживать героям, а потом ты снова видишь актеров, текст, и все расклеивается. В общем, моя рефлексия бесконечна. Самоедство расшатывает нервную систему, заставляет тебя быть на острие, на пике, заставляет чувствовать весьма тонко, а это важно. В общем, мы с ним подружились. Если сам себя не сожру, то все будет нормально. Это и плата моя за успешное существование, и двигатель прогресса…
Справка «СК»
Павел Деревянко родился в 1976 г. в Таганроге. Когда на втором курсе ГИТИСа (курс Ле-онида Хейфеца) поставили спектакль «Затоваренная бочкотара», его заметил режиссер Александр Котт. В картине «Ехали два шофера» актеру предложили главную роль. Следующие работы – Махно в сериале «Девять жизней Нестора Махно», милиционер в боевике «Антикиллер-2» и штрафник Цыпа в сериале «Штрафбат». Знаковая главная роль – Петр III
в сериале «Великая». Сыграл мэра-коррупционера в сериале «Домашний арест». Женат, воспитывает двух дочерей.
Павел Деревянко в Калининграде на красной дорожке кинофестиваля «Короче» явно доставил удовольствие и себе, и своим поклонникам
цитата,, :
:Чем ты знаменитее, тем больше надо лелеять в себе простоту и наивность
поделиться
