Все мы знаем, что беда может прийти внезапно, жизнь зачастую меняется за мгновение. 
Но одно дело — понимать, и совсем другое — испытать на себе. В редакцию «Страны Калининград» обратилась 26-летняя Анна Боровкова из Гусева. Она поделилась своей историей и рассказала о том, насколько «удобен» для людей с ограниченными возможностями ее родной город. 

Водитель испугался и не помог
В 23 года Анна окончила БГАРФ по специальности «инженер по защите в чрезвычайных ситуациях» и собиралась служить в погранвойсках. 
– Папа занимается ремонтом машин, мама – продавец в отделе игрушек. А я с детства мечтала быть пограничником, оставался последний шаг, – улыбается девушка. 
Но ДТП в мае 2013 года разделило жизнь на до и после.
– Хорошо помню тот день: солнечный, все готовились к празднованию Дня города. Я поехала отдыхать на природу с компанией друзей сестры. Перед выходом еще посмотрелась в зеркало – отметила, что выгляжу особенно хорошо, – вспоминает Аня.
Обратно девушку предложил подвезти до дома один из парней. Он не справился с управлением, на повороте из-за большой скорости машина вылетела в поле, и ее перевернуло. 
 – С переднего сиденья меня выкинуло на заднее, ноги завернулись в багажник. Первые мысли были о родителях и сестре (она в тот момент была в положении). Потом – что мечта о службе рухнула... – Аня и спустя четыре года после того страшного события не может сдержать слез. – В машине мы были вдвоем, водитель отделался сотрясением. Что со мной все плохо, видимо, понял сразу и испугался: не пытался помочь, а людям из машин, которые останавливались рядом, говорил, что все в порядке. Спас друг отца — он тоже решил узнать, не нужна ли помощь, увидел меня и тут же вызвал «скорую». В тот момент я уже задыхалась из-за того, что не могла пошевелиться, а лежала в неестественном положении. Чтобы не отключилась, друг отца разговаривал со мной, а я все повторяла: «Дядь Вова, хочу служить...» 
Операция при такой спинно-мозговой травме — перелом шейного отдела позвоночника – предстояла сложная, требовала и квалификации, и оборудования. Везти в областной центр пострадавшую было слишком рискованно: в итоге три месяца гусевские врачи боролись своими силами. 
Первые прогнозы были неутешительными: девушка вряд ли проживет дольше нескольких дней, а если и выкарабкается, то сможет разве что моргать. 
– Но судьба решила иначе: на третий день после аварии я начала понемногу отрывать руки от постели, потом заново училась держать голову, шевелить руками, есть, – вспоминает наша героиня. – Каждый год благодарю врачей и медсестер нашей больницы за то, что помогли выжить, и за их душевное отношение.

Жить заново
Позже встал вопрос с реабилитацией, которой после таких травм, увы, в Калининградской области комплексно не занимаются. От медиков и семей с подобными проблемами Аня узнала про специализированный медцентр в Паланге.
– Там меня заново научили жить, – считает наша героиня. – Кинезитерапевт Вайда, хрупкая девушка с железным характером, занялась не только физической формой: она вселила уверенность, что не все потеряно. Заставляла надевать платья, туфли на каблуках, краситься — вести себя, как до травмы. Когда я приехала в центр впервые, даже сидеть не могла. А через месяц справилась не только с этим, но даже стала поднимать утяжелители.
Аня рассказала, что трагедия многое открыла не только в ней самой, но и в людях вокруг.
– Уже на следующий день после аварии без каких-либо просьб знакомые начали сбор денег — их перечисляли посторонние люди, присылали слова поддержки, – вспоминает она.
Но были и другие примеры: пока не вынесли приговор, водитель машины, с которым ехала Аня, обещал помощь. Но как только получил полтора года условно и лишение прав на такой же срок, пропал. С тех пор общение — только через суды: в декабре прошлого года Ане назначили выплату 900 000 рублей за моральный и материальный вред, обязали виновника трагедии перечислять по 10 800 рублей ежемесячно. Вот только решение лишь на бумаге: официально парень получает зарплату ниже прожиточного минимума, не владеет собственностью и ничего не платит.

Мечты о пандусе
Первые год-полтора, признается наша собеседница, были особенно тяжелыми: депрессия, непонимание, как жить.
– Я стеснялась себя, коляски, беспомощности... – делится девушка. – Но рядом были родные: муж сестры выносил на руках на улицу (иначе из нашего дома не выбраться), катали на машине, устраивали встречи с друзьями. 
Грамотная реабилитация и сила воли позволяют потихоньку преодолевать и проблемы с руками (после подобных травм у многих не работают пальцы): Аня сама убирает квартиру, готовит. И даже делает украшения! 
– Хочу работать, но пока, увы, даже через интернет ничего найти не удалось — как только работодатель узнает о 1-й группе инвалидности, разговор заканчивается, – объясняет девушка. – Так что пока придумала себе занятие сама: делаю из бусин украшения ручной работы. Сначала дарила их знакомым, потом сработало сарафанное радио, и теперь мои браслеты и брелоки отправляются в другие города и даже страны. Такое хобби позволяет общаться с другими людьми, получать положительные эмоции. И быть полезной. Пальцы, конечно, не всегда слушаются, но я стараюсь — и прогресс есть!
Но справляться Ане приходится не только с физическими ограничениями. Активная молодая девушка борется даже за право выходить на улицу. В ее старом доме не предусмотрен пандус у подъезда, внутри — привычные лестницы. Так что она вынуждена месяцами сидеть в квартире.
– В Калининграде откидные межэтажные пандусы стоят 50–60 тысяч рублей. Нам даже такая сумма не по силам, надеяться, кроме как на неравнодушных людей, больше не на кого. По пандусу у подъезда обратились в управляющую компанию — там озвучили сумму работ в 500 тысяч рублей и отправили в администрацию. Оттуда нас снова перенаправили в УК. Ждем официальные отказы, чтобы с ними идти дальше, – объясняет девушка.
Но даже если удастся выбраться из дома, попасть в другие общественные места невозможно. Пандусов нет в большинстве магазинов, кафе, да что там — даже в поликлинике (отличный пандус есть на входе, а вот на второй этаж уже не попасть) и новом храме, которым так гордится Гусев. А когда Аню вызывали на судебные заседания, по лестнице приставы заносили ее на руках...
– Единственное место без ступенек – Дом культуры, туда я ходила на новогодний бал. Вообще, когда сталкиваешься с таким отношением, эмоции бьют через край! Мы такие же, как все, только ноги — это коляска, – делится Аня. – Мой племянник мечтает, чтобы я смогла с ним пройтись по улице и попинать мяч... Вот ради него, близких и буду продолжать бороться, заставлять ноги работать. Жизнь, которая была до травмы, не вернуть. Но это не повод ее заканчивать.



Анна Боровкова до и после аварии: «Мы такие же, как и все, только ноги – это коляска»



В доме, где живет девушка, пандусов нет, как нет их и в большинстве магазинов, кафе и даже в поликлинике и новом храме, которым так гордится Гусев