Для Александра Афанасьева из поселка Янтарный это был первый рейс. До этого он 22 года трудился сварщиком, но в кризис остался без работы, вот и решил идти в море. Профессию менять не пришлось: на тунцелов требовался сварщик. Два месяца прошли как один день, а потом…
- Было начало девятого утра, - вспоминает Александр день захвата, - я заступил на вахту, и тут прозвучал аврал. Поднялся на палубу: по бокам корабля идут две пиратские джонки. Минут сорок судно пыталось уйти от погони, а потом раздался голос капитана: «Судно захвачено, просьба не оказывать сопротивление!»

Пиво пираты не пьют, зато водку хлещут и Брежнева поминают

Пираты согнали людей в кают-компанию, приказали сесть на пол, руки за головы. В таком положении наши рыбаки провели несколько часов. Потом большую часть экипажа оставили в столовой, остальных развели по трем каютам. Двери были всегда открыты, даже ночью. Свободного выхода на палубу нет. За четыре месяца на прогулку пленников выводили раз пять, и то под прицелом пулеметов. Спать поначалу приходилось на голом полу, через несколько дней пираты выдали матрасы.
- Страшно было, не знали, что нам уготовано. Лица у пиратов каменные, в глаза им смотреть нельзя, их это раздражало, и они начинали орать. С каждым днем мысли о том, что домой не вернемся, посещали все чаще. В те минуты вспоминалось то, что в обыденной жизни даже не замечали - как стол на кухне стоит, чайник на плите…
На судне постоянно находилось до 14-ти сомалийцев, в основном юнцы. Ежедневно с берега приходила джонка, одни уезжали, другие заступали на вахту. И каждая смена что-то увозила с собой. В первый день пираты забрали мобильники, DVD, ноутбуки и деньги - наскребли около трехсот долларов. Обрадовались нашим рублям. «О! Евро, евро!» - кричали они. Каково же было разочарование, когда пираты узнали, что это «раша рубль». Одежду моряков захватчики выгребали в несколько заходов. Особенно по вкусу им пришлись теплые куртки рыбаков и непромокаемые спецкостюмы для трюмовых работ. Жаркое солнце не было помехой, в мехах и поролоне сомалийцы важно вышагивали по палубе. Сигареты курить не стали, но припасы их с корабля забрали. Пиво им тоже не понравилось, а вот от водки не отказались. Один пират, лет сорока, приняв на грудь, заголосил: «Брежнев! Гуд! Гуд!» и даже Горбачева в пьяном угаре пару раз упомянул. Привозили с собой на корабль кат – растение такое, обрывали листья, стебли жевали и от этого дурели…
- Они все как на подбор – высокие и тощие. У одного из них нога была как моя рука, - рассказывает Александр. - Если бы я ударил, то сломал бы этого паразита, но это означало смертный приговор себе и, возможно, всему экипажу. Нас не били, но морально угнетали, передергивание затвора звучало при каждом неверном движении, даже в туалете на тебя было направлено дуло автомата.
Перебоев с пресной водой на судне не было, а вот запасы провизии кончились в середине декабря. Почти три месяца пришлось питаться тем, что давали пираты - гнилым рисом вперемешку с крысиными фекалиями и макаронами с соевым соусом. Иногда захватчики привозили с берега коз, резали их на палубе и отдавали повару (готовил для всех корабельный кок) легкое на баланду для пленников.
Общались наши моряки с пиратами в основном жестами. По-английски захватчики знали только «гуд», «мани», «мобайл», русским не владели совсем.

Выкуп на парашюте

Рефмеханик (специалист по холодильным установкам) Сергей Бабич из Светлогорска ходит в море с 1984 года, но на этом тунцелове отправился в плавание впервые. А вот в плену бывать уже приходилось: в 1993 году его корабль был захвачен у берегов Аргентины. Правда, тогда это было скорее арестом, поскольку захватчиками оказались тамошние военные, а причиной стало то, что корабль, который занимался выловом кальмара, зашел в территориальные воды. Тогда захват судна также сопровождался обстрелом, но сразу после того, как корабль отбуксировали к берегу, на борт поднялся врач. Пленников разместили в небольшом поселке в окрестностях города Бая-Бланка. На чужбине Сергей провел шесть месяцев.
- Опытом тот случай вряд ли можно назвать, - делится Сергей, - но я знал, что самое главное - не паниковать и не провоцировать пиратов. Сохранять спокойствие было трудно, потому что весь экипаж находился в информационной блокаде. Выкуп обещали заплатить в начале декабря, но наступил Новый год… Мы поняли, что возвращение домой будет долгим. Была одна отдушина – пираты раз в месяц разрешали звонить домой, по одному заводили в капитанскую рубку, там, кроме сомалийцев, обязательно присутствовали наши капитан и радист, который набирал номер. На разговор давали минуту, две, кому-то 30 секунд - это зависело от настроения сомалийцев. Чтобы не сойти с ума, каждый пытался найти себе занятие. Играли в карты, читали. Пираты разрешали свободно ходить по тем трем каютам, где жила часть экипажа. Кто-то просто сидел и тупо смотрел в одну точку. Могу сказать, что за время плена не раз мысленно прощался с женой, детьми и с мамой. У одного из филиппинцев, члена экипажа, сдали нервы, зрачки расширились, затрясло беднягу, потом вроде отошел.
7 марта в 11 утра над тунцеловом завис небольшой самолет. Из хвостовой части самолета вышла капсула с парашютом, которую подняли на борт корабля. 4 часа пираты пересчитывали купюры, после чего покинули судно. Уже позже стало известно, что судовладелец, сингапурская компания Samui Fishing Company Ltd, одна из самых крупных в мире производителей консервированного тунца, заплатил пиратам три миллиона долларов.

Долгая дорога домой

Когда джонки скрылись из виду, корабль с российскими моряками на борту завел мотор. Но, пройдя несколько миль, судно остановилось.
- Мотор глох дважды, - вспоминает Сергей Бабич, - за четыре месяца двигатель застоялся. Вот тогда нас охватил почти животный страх! В любую минуту мог произойти перезахват судна, ведь эти пираты ушли, а на их место сразу заступают другие. Экипаж был начеку. У пиратов лодки белого цвета, и вот только волна чуть побольше накатит, сердце начинало бешено биться, в мозгах как кувалдой отбивало: «Пираты! Пираты!» Волна садилась, и нас чуть отпускало. Спокойней стало, когда к нам подошел корабль российского ВМФ, он сутки сопровождал тунцелов, пока мы не отошли от Сейшельских островов на безопасное расстояние.
- Что касается будущего, передохну пару месяцев - и снова в море. Только в Индийский океан ни ногой! - улыбается Александр Афанасьев.
- Я тоже, - поддерживает разговор Сергей Бабич. – Зарплату дождусь (обещал работодатель рассчитать полностью, за все 8 месяцев, что мы провели под флагом Таиланда, и даже выдать компенсацию за моральный вред и вещи, украденные пиратами), а там сразу приступлю к поискам работы. Без моря уже не смогу, но лучше на север куда-нибудь податься…

Заставить мужей есть

Ольга Бабич держит мужа за руку. Говорит, что еще не может избавиться от ощущения страха и бессилия, с которым жила все эти месяцы.
- Ужасный период, - делится Ольга, - каждый день в ожидании и полном неведении, что происходит с нашими мужьями. Как нас еще не уволили с работы, ведь мы практически жили на телефонах и на встречах. Каждый день созванивались с женами остальных рыбаков, делились информацией, писали письма президенту, в Думу, в МИД и ждали... Слава богу, все позади! Сейчас только одна проблема – заставить мужей есть. Сказалась пиратская кормежка, желудки, видимо, сжались, не принимают нормальной домашней пищи. Только на салатиках и живут. 

Справка «СК»

Рыболовное судно «Thai Union 3» под флагом Таиланда было захвачено сомалийскими пиратами в Индийском океане 29 октября в 200 милях к северу от Сейшельских островов. На борту - 27 человек экипажа: 21 калининградец, два жителя Витебска, два филиппинца и два гражданина Ганы. Капитан сейнера россиянин Сергей Харлан во время захвата судна был ранен в руку. Пираты уверяли, что выстрелили по ошибке - приняли фонарь в его руке за пистолет. В пиратской бухте кроме тунцелова с нашими рыбаками стояли еще шесть судов, их пригнали следом.

Екатерина Тейге,  [email protected],
фото А. Матвеева и А. Афанасьева