Журналист, писатель, редактор Александр Адерихин готовит к печати роман Юрия Иванова «На краю пропасти» (16+), посвященный разведгруппам, действующим в Восточной Пруссии в годы Великой Отечественной войны.
В результате работы в Калининградском областном госархиве журналист обнаружил неизвестную главу «Ночной налет». Происходящее, как в ней, так и во всем романе, базируется на реальных событиях. О них и жестких уроках истории с Александром побеседовал корреспондент «СК».
Как говорят специалисты, эта жуткая предтеча напалма была впервые применена во время бомбежки Кёнигсберга. В первую очередь бомбили жилые дома. Задача состояла в том, чтобы лишить людей жилья. И эту трагедию мы видим глазами советского разведчика, который заброшен в Кёнигсберг и работает под прикрытием, выдавая себя за раненого немецкого солдата. Он вынужден со своими немецкими «друзьями» изображать гнев на англичан. При том, что сам он из Ленинграда, подвергавшегося жестоким немецким бомбежкам. С другой стороны, он видит немецкую малышку, которая босиком бежит по земле, усыпанной осколками стекла, и зовет погибшую маму. Он чувствует боль и смятение. А советский разведчик, испытывающий сомнения, – это было невозможно…
В романе есть такая деталь-факт: двое выживших из группы в 15 человек все-таки возвращаются – измученные, голодные, в немецкой униформе, в которой им надлежало быть. Их сразу отводят в «СМЕРШ». И хотя у них в форму были зашиты шелковые ленты с личным кодом, их могли расстрелять до того, как обнаружат эти ленты. Но если они и выживали, всегда следовал жесточайший «разбор полетов».
В результате работы в Калининградском областном госархиве журналист обнаружил неизвестную главу «Ночной налет». Происходящее, как в ней, так и во всем романе, базируется на реальных событиях. О них и жестких уроках истории с Александром побеседовал корреспондент «СК».
Кровавый карнавал
– Александр, глава в советское время не вошла в роман из-за идеологических претензий. Можете их озвучить?
– Две основные претензии – излишний натурализм в описании войны, которую чаще всего изображали как некий калейдоскоп героических сцен, плюс немецкое население, показанное как жертва войны, что было несовместимо с советскими пропагандистскими клише.- В советское время вспоминать английскую бомбардировку Кёнигсберга не любили.
– Совершенно верно. Тем более так досконально и драматично, как это сделал Иванов. Это действительно было драматично. Вначале шли бомбардировщики, сбрасывающие осветительные бомбы. У Михаэля Вика есть упоминание об этом: «Создавалось впечатление, что начинается веселый карнавал, только людей на улицах не было, вспыхивали красивые огни. Но это был кровавый карнавал…». Потом шли бомбмастеры – наиболее опытные экипажи. За ними основная масса самолетов, которые, ориентируясь на пожары от попаданий бомбмастеров, бомбили все подряд. Использовали в том числе подобия канистр, которые раскалывались как орех. Когда из них выливалась горючая смесь, вспыхивал огненный вихрь, уничтожающий все живое до основания.Как говорят специалисты, эта жуткая предтеча напалма была впервые применена во время бомбежки Кёнигсберга. В первую очередь бомбили жилые дома. Задача состояла в том, чтобы лишить людей жилья. И эту трагедию мы видим глазами советского разведчика, который заброшен в Кёнигсберг и работает под прикрытием, выдавая себя за раненого немецкого солдата. Он вынужден со своими немецкими «друзьями» изображать гнев на англичан. При том, что сам он из Ленинграда, подвергавшегося жестоким немецким бомбежкам. С другой стороны, он видит немецкую малышку, которая босиком бежит по земле, усыпанной осколками стекла, и зовет погибшую маму. Он чувствует боль и смятение. А советский разведчик, испытывающий сомнения, – это было невозможно…
Вернувшихся ждали не только награды
- Каков был контингент разведывательных групп, действующих на территории Восточной Пруссии?
– Их было несколько: «Джек», «Сокол», «Александр Невский», «Пурга», «Буря», «Сталь» и другие. Контингент – в основном люди, прошедшие партизанские отряды. Все были молоды, самым старшим – около тридцати. Их учили прежде всего быстро бегать и знать все детали униформы всех родов немецких войск. Один из героев романа – Федор Крохов, огромный человек с ногой 48-го размера, у которого был реальный прототип. При заброске на территорию врага его с трудом проталкивали в люк самолета, а когда у него износились гигантские ботинки, центр пересылал ему новые.- Что было основной задачей разведчиков?
– Главная их миссия в романе – вычисление складов с боеприпасами. Была такая реальная история: разведчики навели наши бомбардировщики на обнаруженный ими склад. А оказалось, что склад фальшивый – немцы переиграли. При этом погибли советские летчики. И пришло послание из центра, мол, будете отвечать по всей строгости, когда вернетесь.- Вернувшихся ведь не всегда ждали лавры и награды.
– Это так. Но и с возвращением была большая проблема. В Восточной Пруссии разведчикам было враждебно все: население, перебежчики, проходящие обучение в разведшколах и облаченные в советскую форму, которые охотно участвовали в облавах, в общем, неведомая территория.В романе есть такая деталь-факт: двое выживших из группы в 15 человек все-таки возвращаются – измученные, голодные, в немецкой униформе, в которой им надлежало быть. Их сразу отводят в «СМЕРШ». И хотя у них в форму были зашиты шелковые ленты с личным кодом, их могли расстрелять до того, как обнаружат эти ленты. Но если они и выживали, всегда следовал жесточайший «разбор полетов».
Группа советских разведчиков перед заброской в Восточную Пруссию. Фото – Государственный архив Калининградской области
Героизм преодоления
- Экстрим явно был и в условиях жизни.
– Это была жизнь в лесу – дождь не дождь, снег не снег. Целый день беготня по болотам и оврагам. Все, чего хотелось, – это есть и спать, а надо было выполнять тяжелую, грязную работу. В кино персонажи в чистенькой форме говорят правильные речи. А тут реальная война во всем своем ужасе. В этом преодолении был истинный героизм. Опасность подстерегала в самых разных обличиях. Однажды разведчики нашли на заброшенном хуторе корову. Начали варить мясо в бидоне из-под молока. Командир группы открывает крышку – и ему ошпаривает лицо. Человек, прошедший партизанский отряд, спецподготовку, неоднократно рисковавший жизнью, так нелепо ослеп. Помимо еды не хватало воды. Обычно, чтобы ее добыть, выкапывали яму, где постепенно скапливалась вода. Как-то, проснувшись после ночлега, увидели, что протянута веревка, а на ней сушатся трусики и лифчики. Женщины всегда остаются женщинами. Есть дневник 18-летней Тамары Васильевой из группы «Максим». А там все девичье: «Коля на меня посмотрел», «Кажется, я ему нравлюсь»…
Тамара Васильева, радистка разведгруппы «Максим». Погибла (взорвала себя гранатой) в 1944 году в Восточной Пруссии
– При попадании в плен не щадили ни чужие, ни свои?
– Существовало неписаное правило: если разведчик ранен и, значит, не боеспособен, ему следовало выдать пистолет, из которого он должен был застрелиться. Один из разведчиков при забрасывании на территорию врага во время прыжка с парашютом сломал ноги. Его, вопреки приказу, всюду таскали с собой на носилках. Та же Тамара Васильева, невероятно красивая и юная, подорвала себя гранатой в 1944 году, попав в окружение. В плену ждали муки, которые я из этических соображений не стану описывать. Анна Уханова, радистка из группы «Максим», попавшая в плен, была приговорена к казни. Но пришли наши, подержали в той же камере и здесь же осудили на 15 лет лагерей… за предательство. В 1968 году Анна была освобождена, реабилитирована и много лет работала учителем истории.Роман Юрия Иванова вышел очень жестким. Об истинной войне со всем ее ужасом. Об этом надо знать…
Александр Адерихин: «Все члены разведгрупп в Восточной Пруссии были молоды»
