Ноябрь плавно перетек в апрель и застыл. Темно, холодно, мокро. В кресле тепло, сухо, но слезы ручьем по поводу и без. И все не так.

Включаешь телевизор, Кондрашов вещает:

- Кличко решил взять Юлию Тимошенко на поруки. Он упал с большой высоты (о самолете, без интонационного перехода).

Смотришь за окно: газон пророс машинами, тротуара нет, неба не видно.

Садишься в автобус: сзади бьет по затылку резкий голос говорящего по мобильнику:

- Достань мне аттестат за 11 классов. Вряд ли они проверять будут. Может, старые бланки завалялись… Мне таможня нужна!!! А без высшего туда не влезть.

Звонишь по телефону:

- Здравствуйте! Я по поводу должности смотрителя музея.

- Вы для себя?

- Да.

- А сколько Вам лет?

- Шестьдесят пять.

- Вообще-то смотрителя мы уже взяли».

Подходишь к регистратуре поликлиники:

- Как сделать ЭКГ?

- По направлению кардиолога.

- А как к нему попасть?

- По направлению терапевта.

-А туда?

- Записаться за две недели.

«Уныние – смертный грех», - скажет священник и будет прав. Известный в городе женщина-психотерапевт слушала час, что-то говорила сама, не раздражая, предложила лечение. Напоследок она сказала:

- Вот раньше говорили: женщина легкого поведения. Это понятно, да? А что такое женщина тяжелого поведения?

Я представила этот ужас, и мы обе смеялись. На улице шел дождь. Вспомнились слова из телеинтервью Михаила Ножкина: «Вот сейчас все у него есть, а его самого нет!»

Мелькнула мысль: а ведь я могла не появиться на свете. И не было бы вёсен, цветов, моря, неба, друзей, разочарований, радости… Но я есть: вижу, слышу, помню, думаю, хожу, как могу. А значит - существуют надежды, чаяния, упования, поиски способа: как жить дальше. Этого разве мало?