Ноябрь плавно перетек в апрель и застыл. Темно, холодно, мокро. В кресле тепло, сухо, но слезы ручьем по поводу и без. И все не так.
Включаешь телевизор, Кондрашов вещает:
- Кличко решил взять Юлию Тимошенко на поруки. Он упал с большой высоты (о самолете, без интонационного перехода).
Смотришь за окно: газон пророс машинами, тротуара нет, неба не видно.
Садишься в автобус: сзади бьет по затылку резкий голос говорящего по мобильнику:
- Достань мне аттестат за 11 классов. Вряд ли они проверять будут. Может, старые бланки завалялись… Мне таможня нужна!!! А без высшего туда не влезть.
Звонишь по телефону:
- Здравствуйте! Я по поводу должности смотрителя музея.
- Вы для себя?
- Да.
- А сколько Вам лет?
- Шестьдесят пять.
- Вообще-то смотрителя мы уже взяли».
Подходишь к регистратуре поликлиники:
- Как сделать ЭКГ?
- По направлению кардиолога.
- А как к нему попасть?
- По направлению терапевта.
-А туда?
- Записаться за две недели.
«Уныние – смертный грех», - скажет священник и будет прав. Известный в городе женщина-психотерапевт слушала час, что-то говорила сама, не раздражая, предложила лечение. Напоследок она сказала:
- Вот раньше говорили: женщина легкого поведения. Это понятно, да? А что такое женщина тяжелого поведения?
Я представила этот ужас, и мы обе смеялись. На улице шел дождь. Вспомнились слова из телеинтервью Михаила Ножкина: «Вот сейчас все у него есть, а его самого нет!»
Мелькнула мысль: а ведь я могла не появиться на свете. И не было бы вёсен, цветов, моря, неба, друзей, разочарований, радости… Но я есть: вижу, слышу, помню, думаю, хожу, как могу. А значит - существуют надежды, чаяния, упования, поиски способа: как жить дальше. Этого разве мало?