В пруду у Дениса Штейна ярко-синие тропические гости живут рядом с гигантскими местными моллюсками. Его участок в Зеленоградском районе — настоящий мини-резерват, в котором природа и человек не борются, а сосуществуют.
«Домашний пруд — это оазис в пустыне», — говорит наш герой. Но для него это не бизнес, а форма жизни.
От Алма-Аты до Зеленоградска: путь к воде
Родом Денис из Алма-Аты. В Калининградскую область переехал в 1998 году — в поисках жизни, а не Европы, как сам признаётся. До этого была остановка в Северном Казахстане, где жили депортированные немцы. Штейн — немецкая фамилия. Дед воевал, освобождал Гумбиннен (ныне Гусев), дошёл до Берлина.
— Может, интуитивно мы и поехали на земли, которые он освобождал. Просто чувствовалось — надо туда, — вспоминает Денис. — Первые месяцы были почти выживанием: дом без окон и дверей, брошеный хутор на берегу Немана. Жили в лесу, ели то, что удавалось добыть: зайцев, кабанов. Нас дедушка-литовец научил ловить. Мы просто старались не замёрзнуть и не умереть.
Именно тогда, в лосиной долине под Славском, он впервые начал фотографировать природу. Так появилась та самая связь с живым миром, которая сегодня определяет его образ жизни.
— Я искал место, где можно было бы работать с природой, а не бороться с ней. Калининградская область идеально подошла. Тут нет экстремальных морозов, много зелени, и при этом экология — на удивление хорошая, — делится Денис.
И смеётся, вспоминая школу: «Я прогуливал месяцами, пока не сменил школу. Учиться не любил — но с головой ушёл в самообразование». По его мнению, именно интерес к делу и позволяет постигать мир глубже, чем любой диплом: «Надо изучать то, к чему лежит душа».
Денис освоил профессию инженера-электронщика и сейчас занимается разработкой оборудования для яхт и яхтинга. Наш герой — личность разносторонняя: трудился в сельской школе, иногда ремонтирует фототехнику, а местные даже признаются, что это самый лучший мастер по объективам и вспышкам в Калининградской области. У Дениса дружная семья — двое детей и жена Лидия. Сын Александр старается перенимать знания папы и охотно помогает ему на прудах.
Австралийцы в пруду
Теперь на участке под Зеленоградском он выращивает тропических раков из Австралии. В природе они в России не водятся, а в аквариумах у любителей считаются декоративными. Но у Дениса всё иначе: «В аквариуме рак не растёт. А в пруду — вполне быстро».
Тропический рак достигает товарного веса (70–80 грамм) всего за 8 месяцев, тогда как российскому виду на это нужно 6–7 лет. У Штейна вырастают особи по 300 грамм, а могут и до 600. «Пруд с грунтом, растительностью, естественным кормом — вот что даёт результат», — говорит он.
Как перезимовать раку
Калининградской зимы австралийский рак не выдержит: при +15 у него начинается стресс. Поэтому осенью Денис вылавливает всех раков и переносит в «рачью гостиницу» — систему замкнутого водоснабжения с подогревом до +22–25 градусов.
Зимой раки становятся агрессивнее. Чтобы снизить каннибализм, температуру понижают до +20.
— Они становятся сонными, едят меньше, не конфликтуют. Это как спячка — живут за счёт летнего запаса жира и ждут весну, — поясняет Денис.
«Частичка Австралии» в холодном климате
Поколения раков, выращенных в Калининградской области, становятся выносливее.
- Если сейчас посадить в пруд рака прямо из Австралии — погибнет. А мои держатся. Возможно, даже холод переносят на пару градусов лучше. Я их тренирую, — улыбается наш рассказчик.
Для него это не про гастрономию и не про коммерцию: «Мне интересно вырастить экзотический, красивый вид просто здесь, у нас». Австралийцы и, правда, эффектные: синие, мощные клешни, окраска как у лобстеров. После зимы особенно яркие.
— Как лангусты, только домашние. Один — настоящий богатырь, — смеется хозяин. – У меня более сотни особей, имён у них нет, но, конечно, есть любимчики. Самые большие, самые умные, с характером. Рак в аквариуме — лучше любой рыбки. Он живучий, как гуппи, ухода почти не требует.
Биобезопасность и «раковая чума»
В пруду живут и другие обитатели: сигнальные раки из Северной Америки, которые без проблем переживают морозы. А вот местных — широкопалых и узкопалых — почти нет: они растут слишком медленно. Денис уверен, что крупный, зимующий сигнальный колумбийский рак со временем сможет составить лучшую конкуренцию уже местному, американскому полосатому раку, который мелкий и колючий, но населяет практически все водоёмы области: от Калининградского залива до реки Неман. Этот полосатый рак стал настоящей проблемой в Европе и Белоруссии - он вытесняет все другие виды раков, а сам практически неуязвим из-за своей толстой и колючей «брони» - хитинового скелета.
Денис строго следит за биобезопасностью. Все виды живут в отдельных резервуарах. Это защита от так называемой раковой чумы — грибка, который уничтожил популяции раков в Европе ещё в XIX веке. Сегодня болезнь может вернуться с завозом заражённых особей, особенно американских. - Они болеют легко, спокойно переносят болезнь. А другие — умирают, — объясняет он.
Комаров — меньше, вода — чище
Интересный эффект от пруда — почти полное отсутствие комаров. Всё просто: личинки комаров — это корм. Их съедают пескари, карповые, раки. «Поднялся на поверхность — и тебя уже кто-то ест», — говорит Штейн.
Водоём очищают не только животные, но и растения. Особенно — мхи и ирисы: «Мох растёт на камнях и фильтрует воду, ирисы вытягивают из неё питательные вещества. Всё работает вместе как единая система». Денис признается, что содержать пруд куда дешевле, чем обычный газон: «Для пруда не требуется такой кропотливый труд, как для травы на участке. Для зарыбления водоёма можно покупать маленьких рыбок — это дешевле».
Гигантские моллюски — фильтраторы
Есть в экосистеме и редкий вид — лебединая беззубка. Эти моллюски живут до 30 лет, достигают килограмма и фильтруют воду, пропуская её через себя. Когда-то, во времена Восточной Пруссии, ими даже кормили скот. Сегодня из-за гербицидов они исчезают, но в пруду у Штейна прижились. Он даже пересаживает их в другие водоёмы.
— Как насосики работают, — говорит он.
Беззубку можно спутать с перловицей, которая встречается в реках Калининградской области и использовалась для изготовления пуговиц. У беззубки панцирь тонкий, хрупкий, зато размеры внушительные. «Из неё пуговицу не сделаешь, но воду она очищает прекрасно», — поясняет наш герой.
Раки у Дениса — ещё и ночные охотники. Иногда они выходят на сушу — не просто так, а за слизняками.
— Вижу — ползёт рак и хватает слизня с травы. Это не фантастика, а часть их жизни, — рассказывает он.
Природа — не враг
История Дениса Штейна — о том, как с уважением, терпением и знанием можно построить живую экосистему: сбалансированную, полезную и красивую.
— Пруд — это жизнь. Если в системе всё на своих местах, то исчезают комары, крысы, болезни. А появляется смысл, — говорит он.
