Поскольку пьесы Валерия Печейкина и фильмы по его сценариям близки мне своей философией, возможность взять у него интервью я восприняла как большое везение. Когда интервью состоялось, поняла, что не ошиблась…
Сказка кончилась
- Валерий, видела ваше признание, что в детстве вы выжили благодаря иронии. Звучит невесело.
- Невесело в понедельник утром вставать на «нулевой» урок по химии. Как это делать без иронии? Чтобы смотреть на вещи прямо, нужно иметь смелость. Всегда вспоминаю слова Рильке: «Я даже не знаю, как встают школяры серым холодным утром». Поэтому я всегда прошу учителей быть милосердными к ученикам, чтобы они потом не стали писателями и не сочинили мрачные романы.
- Продолжая тему иронии. Вашу пьесу «Моя Москва» (18+) по колориту сравнивают с комедийным мультсериалом «Южный парк» (18+). По-моему, не без этого… А вы согласны с такой ассоциацией?
- Сравнения с «Южным парком» меня преследуют не первый год. Наверное, у нас есть что-то общее. Но «Южный парк» уже не тот, и я сильно изменился. За эти годы, кстати, понял, почему этот американский мультсериал производит на нас, зрителей из другой культуры, такое впечатление. Советская мультипликация всегда была местом для детского, наивного, философского высказывания. И для юмора. От «Ёжика в тумане» до «Ну, погоди!».
Популярных мультфильмов для взрослых у нас никогда не было. Сохранилось восприятие мультфильма как сказки. А «Южный парк» в каждой серии говорил: сказка кончилась. И делал это порой смешно. Теперь он сам стал сказкой для тех, кто смотрел его раньше.
Серьёзное и несерьёзное
- У Моцарта был чёрный человек, у вас - стеклянный. Для вас это образ идеального писателя. Речь идёт о хрупкости или о прозрачности?
- Стеклянный человек - это в каком-то смысле антипод чёрного человека. У Пушкина его чёрный человек - мучитель, внутренний критик, тёмная сила, которая тебя разрушает. У меня же стеклянный человек - это, скорее, наблюдатель. Хрупкость в нём, конечно, тоже есть: он легко бьётся, как и любое искусство, если его неправильно понять. Но главная его черта - прозрачность. Стеклянный человек - это метафора того, каким должен быть писатель: «прозрачным». Только тогда через тебя пройдёт свет.
- На мой взгляд, Гоголь максимально созвучен сегодняшнему дню. Вы считаете, что он самый мемный писатель. Прокомментируйте, пожалуйста.
- В одной из серий «Южного парка» герои обсуждают, может ли сатирик (комик, стендапер) получать премию за своё творчество? Ведь премия - это серьёзно, а юмор - нет. С Гоголем произошла та же интересная метаморфоза, когда он соединил в себе серьёзное и несерьёзное. Он собственной жизнью снял это противоречие. И поэтому стал мемом.
Сценарист всегда в тени
- Мне кажется, профессия сценариста весьма уязвима. Знаю не понаслышке, что авторы часто страдают от того, что режиссёры извращают и упрощают изначально задуманное. Вам случалось с подобным сталкиваться?
- Случалось ли? Конечно, и не раз. Сценарист - это человек, который всегда стоит в тени. Из этой тени он видит, как его текст проходит через фильтры: режиссёрские, продюсерские, даже иногда бухгалтерские. Но нужно помнить: кино - это коллективное творчество. Если хочешь полной власти над текстом, пиши романы или пьесы. Поэтому главное - отпустить свой текст, как ребёнка. Пусть живёт своей жизнью. Представьте, если бы Пушкин или Овидий ходили и давали нам советы о том, как с ними обращаться. Это же смешно! Так и хочется написать об этом пьесу!
- Как вам работалось с Павлом Лунгиным? И насколько удачно в «Даме пик» (16+), на ваш взгляд, отразилось то, что вы задумали?
- Работа с Лунгиным - большая радость. Он человек с колоссальным опытом и уникальным взглядом на мир, и поработать с ним - это подарок судьбы. «Дама пик» получилась многослойной, и я рад, что мои идеи нашли в фильме своё место. Ведь я не единственный сценарист в этой картине. Кроме меня над сценарием работали сам Павел Семёнович, Стивен Уолш и Александр Лунгин. Наши идеи перетасовались в фильме, как карты в колоде. И я доволен результатом.
- Когда вы работали над сценарием фильма «Дирижёр» (18+), вам не было и тридцати. Как вы прочувствовали печаль и беспросветность этого материала?
- «Дирижёр» - это история о потере близкого человека. Я пытался передать не только то, что понимал сам, но и то, что подсмотрел у других. Но я не согласен, что это беспросветный материал. Фильм как раз о том, что Бог даёт надежду и прощение именно там, где человек уже бессилен. Поэтому и поздний Гоголь так радикально изменил свои взгляды на критику. Он увидел, что смех помогает снять боль, а милосердие лечит раны.
- А теперь вопрос в связи с вашим сборником «Пушкин, помоги!» (18+). Чем Александр Сергеевич помог лично вам?
- Пушкин помогает мне ежедневно. Он - идеал писателя: лёгкость, остроумие, универсальность. С ним по-прежнему можно разговаривать. Толстого или Достоевского можно слушать в режиме пейджера - внимать им. С Пушкиным же это именно разговор.
Кстати, в этом году на книжной ярмарке я купил уникальный репринт книги 1899 года издания - «Ваша судьба по А. С. Пушкину: новейшее салонное гаданье». Там в начале даны вопросы, которые можно задавать Александру Сергеевичу: от «Выходить ли мне замуж?» до «Изменить ли мне жизнь?». Жаль, я не могу провести сеанс коллективного гадания для всех читателей «Страны Калининград», поэтому назначил себя медиумом, который сам пообщается с Пушкиным.
Я задал ему вопрос: «Как сложится моя жизнь?» И получил ответ: «Пожелать тебе я рад много всякой благодати». Мне остаётся лишь присоединиться к этим пожеланиям.
Валерий Печейкин: «Главное - отпустить свой текст, как ребёнка»
Справка «СК»
Валерий Печейкин родился в 1984 г. в Ташкенте. В 2005 г. окончил Ташкентский государственный экономический университет. Работал корреспондентом газеты «Правда Востока» и помощником режиссёра в театре «Ильхом». Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького. Автор пьес «Моя Москва», «Философы» и др. Соавтор сценариев двух фильмов Павла Лунгина. Сценарист кинолент «Кислота», «Прометей», «Милосердие» и др. Преподаватель Высшей школы экономики. Член Союза писателей России.
Фото из архива героя публикации
