Есть много интересных людей, разных профессий и возрастов, так или иначе связанных с Калининградской областью.
Жизнь, несмотря на ее многогранность, рано или поздно возвращает к прежним берегам. Так случилось с художником-графиком, исследователем и путешественником Виктором Кобзевым. Спустя 40 лет он приехал в Калининград представить в Музее Мирового океана совместную с другом – путешественником Федором Конюховым выставку с романтичным названием «Мечтай Молись. Плыви» (6+).
- Виктор Викторович, как ваша жизнь стала связана с морем?
– Я родился в Севастополе в семье моряка-подводника – мой отец был командиром подводной лодки. У троих моих одноклассников отцы служили на подводных лодках. Я жил в этой стихии и стал подводником.
- Сколько лет вы отдали флоту?
– Шесть лет – это служба на подводной лодке, потом – в штабе флота. Затем я служил в газете «На страже Заполярья», после «при погонах» учился в Москве, потом работал в оргкомитете «300-летия флота», затем – в «Советском моряке» и «Морской газете». Там я трудился как иллюстратор, то есть свои строчки сдавал картинками.
- А рисовать давно научились?
– Рисовал я с самого детства, постоянно. Когда уже был курсантом, ходил вольным слушателем в Академию художеств. А потом повезло, и меня свела судьба с кумирами детства – это писатель Виктор Конецкий и художник Илья Глазунов. С Конецким мы даже сделали совместную выставку, которая так и называлась: «Два Виктора Викторовича». А у Ильи Глазунова я учился в его академии, а затем в ней же вел цех офорта.
- Сейчас офорты и экслибрисы – ваш основной жанр в живописи. Как вы пришли к этому стилю?
– Офорт – сложная техника. Осваивать ее я начал давно. Сейчас в основном работаю в офортной технике XV века, на специальных станках. Много по изучению этого ремесла дали мне литовский художник Альфонсас Чепаускас и Анатолий Сергиенко, с которым мы работали в Мурманском союзе художников. Сейчас у нас в Санкт-Петербурге хорошая команда художников-графиков – наша студия «Морской конек». Но сам я учиться не перестаю ни на минуту. Хотя новых техник в офортном деле почти нет, только лишь вариации классики. Но иногда я общаюсь со студентами не только из России, но и из Китая. Когда ты кого-то учишь, ты у них тоже что-то перенимаешь.
- Во время курсантской молодости вам дали прозвище Тюбик. Как оно нашло вас?
– Это не совсем прозвище. История и смешная, и серьезная. Была авария на подводной лодке, сейчас об этом можно говорить, так как ее уже порезали «на иголки». В конце боевой службы столкнулись со льдами, повредили ходовую рубку. И нужно было ее восстановить, чтобы в приличном виде войти на базу. Мы заколотили ее листами фанеры, и надо было их покрасить в черный цвет под саму лодку. В дело пошло все, даже вакса для сапог, но краски не хватило. Я сказал: «У меня есть тюбик». И полчаса слово «тюбик» не сходило с уст сослуживцев. Эта авария не прошла незаметно для всех, а меня какое-то время прозвище Тюбик сопровождало.
- В вашей биографии есть страницы, связанные с Калининградом. На открытии выставки в Музее Мирового океана были ваши «однокашники», как вы их назвали.
– Это была курсантская практика в морской пехоте в Балтийске. «Однокашники» здесь оказались после училища. Прекрасные троечники пошли на подводную лодку служить, а отличники – в штаб. У меня насыщенная была служба, а они здесь прослужили от лейтенантов до старших офицеров. Я посчитал, что уже почти 40 лет не был в Калининграде. Такая цифра, что даже страшно ее называть (смеется. – Прим. авт.).
- И вы, получается, до сих пор дружите?
– Конечно, мы общаемся. Для них наша практика была ярким пятном. Для меня более яркие воспоминания – это служба на подлодках и военная журналистика, конечно. Но дружеские теплые отношения мы сохранили, это важно.
- И вот спустя 40 лет вас судьба снова свела с Калининградом. Какие чувства испытываете?
– Знаете, город замечательный. Несмотря на то, что больше всего я его видел в этот раз из окна автомобиля. Но надеюсь успеть прогуляться по его достопримечательностям перед отъездом. А мои молодые курсанты стали настоящими мужчинами, повзрослели. Так рад был их увидеть. На меня большое впечатление произвел Музей Мирового океана, где представлена наша с Федором Конюховым выставка «Мечтай. Молись. Плыви» (6+). И один вывод я для себя сделал точно: в Калининград надо прилетать чаще, необходимо его периодически навещать. Я сейчас мобильный и могу себе это позволить.
- На выставке представлены ваши офортные работы, гравюры, но есть и произведения в художественной технике.
– Да, это живопись. Я начал ею баловаться с детства. При этом я изучал каноны и законы живописного дела, и поэтому живопись присутствует у меня на выставке. Меня сильно зацепила Арктика, ее хочется рисовать. Рука сама тянется к краскам. Я был на Северном полюсе более ста раз. Я работаю штатным художником на ледоколе «50 лет Победы». И каждый раз бескрайние льды Арктики хочется рисовать, показать разнообразие цветов и красок, жизнь, природу, загадочность.
- Я обратила внимание, что ваши картины как будто светятся изнутри. Это качество красок или все-таки рука мастера?
– Спасибо, вы мне льстите как автору (смущается. – Прим. авт.). На самом деле льды в Арктике имеют особое сияние, и с помощью сочетания цветов я старался передать это свечение. Теперь понимаю, что удалось.
- Какие планы на ближайшее будущее?
– Планов много. Я разработал экслибрис для Музея Мирового океана, чтобы он мог использовать его для своих периодических изданий. Он пока пробный, так что буду его дорабатывать. А самый главный план – это новое путешествие в Арктику с Федором Конюховым, которое состоится совсем скоро: в июле 2023 года. Буду снова рисовать, вдохновляться Северным полюсом, и, возможно, в следующий раз в Калининград приедут уже мои новые произведения.
Лидия Лебедева, rec@strana39.ru
Жизнь, несмотря на ее многогранность, рано или поздно возвращает к прежним берегам. Так случилось с художником-графиком, исследователем и путешественником Виктором Кобзевым. Спустя 40 лет он приехал в Калининград представить в Музее Мирового океана совместную с другом – путешественником Федором Конюховым выставку с романтичным названием «Мечтай Молись. Плыви» (6+).
- Виктор Викторович, как ваша жизнь стала связана с морем?
– Я родился в Севастополе в семье моряка-подводника – мой отец был командиром подводной лодки. У троих моих одноклассников отцы служили на подводных лодках. Я жил в этой стихии и стал подводником.
- Сколько лет вы отдали флоту?
– Шесть лет – это служба на подводной лодке, потом – в штабе флота. Затем я служил в газете «На страже Заполярья», после «при погонах» учился в Москве, потом работал в оргкомитете «300-летия флота», затем – в «Советском моряке» и «Морской газете». Там я трудился как иллюстратор, то есть свои строчки сдавал картинками.
- А рисовать давно научились?
– Рисовал я с самого детства, постоянно. Когда уже был курсантом, ходил вольным слушателем в Академию художеств. А потом повезло, и меня свела судьба с кумирами детства – это писатель Виктор Конецкий и художник Илья Глазунов. С Конецким мы даже сделали совместную выставку, которая так и называлась: «Два Виктора Викторовича». А у Ильи Глазунова я учился в его академии, а затем в ней же вел цех офорта.
- Сейчас офорты и экслибрисы – ваш основной жанр в живописи. Как вы пришли к этому стилю?
– Офорт – сложная техника. Осваивать ее я начал давно. Сейчас в основном работаю в офортной технике XV века, на специальных станках. Много по изучению этого ремесла дали мне литовский художник Альфонсас Чепаускас и Анатолий Сергиенко, с которым мы работали в Мурманском союзе художников. Сейчас у нас в Санкт-Петербурге хорошая команда художников-графиков – наша студия «Морской конек». Но сам я учиться не перестаю ни на минуту. Хотя новых техник в офортном деле почти нет, только лишь вариации классики. Но иногда я общаюсь со студентами не только из России, но и из Китая. Когда ты кого-то учишь, ты у них тоже что-то перенимаешь.
- Во время курсантской молодости вам дали прозвище Тюбик. Как оно нашло вас?
– Это не совсем прозвище. История и смешная, и серьезная. Была авария на подводной лодке, сейчас об этом можно говорить, так как ее уже порезали «на иголки». В конце боевой службы столкнулись со льдами, повредили ходовую рубку. И нужно было ее восстановить, чтобы в приличном виде войти на базу. Мы заколотили ее листами фанеры, и надо было их покрасить в черный цвет под саму лодку. В дело пошло все, даже вакса для сапог, но краски не хватило. Я сказал: «У меня есть тюбик». И полчаса слово «тюбик» не сходило с уст сослуживцев. Эта авария не прошла незаметно для всех, а меня какое-то время прозвище Тюбик сопровождало.
- В вашей биографии есть страницы, связанные с Калининградом. На открытии выставки в Музее Мирового океана были ваши «однокашники», как вы их назвали.
– Это была курсантская практика в морской пехоте в Балтийске. «Однокашники» здесь оказались после училища. Прекрасные троечники пошли на подводную лодку служить, а отличники – в штаб. У меня насыщенная была служба, а они здесь прослужили от лейтенантов до старших офицеров. Я посчитал, что уже почти 40 лет не был в Калининграде. Такая цифра, что даже страшно ее называть (смеется. – Прим. авт.).
- И вы, получается, до сих пор дружите?
– Конечно, мы общаемся. Для них наша практика была ярким пятном. Для меня более яркие воспоминания – это служба на подлодках и военная журналистика, конечно. Но дружеские теплые отношения мы сохранили, это важно.
- И вот спустя 40 лет вас судьба снова свела с Калининградом. Какие чувства испытываете?
– Знаете, город замечательный. Несмотря на то, что больше всего я его видел в этот раз из окна автомобиля. Но надеюсь успеть прогуляться по его достопримечательностям перед отъездом. А мои молодые курсанты стали настоящими мужчинами, повзрослели. Так рад был их увидеть. На меня большое впечатление произвел Музей Мирового океана, где представлена наша с Федором Конюховым выставка «Мечтай. Молись. Плыви» (6+). И один вывод я для себя сделал точно: в Калининград надо прилетать чаще, необходимо его периодически навещать. Я сейчас мобильный и могу себе это позволить.
- На выставке представлены ваши офортные работы, гравюры, но есть и произведения в художественной технике.
– Да, это живопись. Я начал ею баловаться с детства. При этом я изучал каноны и законы живописного дела, и поэтому живопись присутствует у меня на выставке. Меня сильно зацепила Арктика, ее хочется рисовать. Рука сама тянется к краскам. Я был на Северном полюсе более ста раз. Я работаю штатным художником на ледоколе «50 лет Победы». И каждый раз бескрайние льды Арктики хочется рисовать, показать разнообразие цветов и красок, жизнь, природу, загадочность.
- Я обратила внимание, что ваши картины как будто светятся изнутри. Это качество красок или все-таки рука мастера?
– Спасибо, вы мне льстите как автору (смущается. – Прим. авт.). На самом деле льды в Арктике имеют особое сияние, и с помощью сочетания цветов я старался передать это свечение. Теперь понимаю, что удалось.
- Какие планы на ближайшее будущее?
– Планов много. Я разработал экслибрис для Музея Мирового океана, чтобы он мог использовать его для своих периодических изданий. Он пока пробный, так что буду его дорабатывать. А самый главный план – это новое путешествие в Арктику с Федором Конюховым, которое состоится совсем скоро: в июле 2023 года. Буду снова рисовать, вдохновляться Северным полюсом, и, возможно, в следующий раз в Калининград приедут уже мои новые произведения.
Лидия Лебедева, rec@strana39.ru
