На прошлой неделе в музее Кафедрального собора прошла презентация книги «Очерки о новой родине». Ее автор — наша постоянная читательница и героиня материалов «СК» Инесса Наталич.
Инесса Савельевна вместе с мужем восстановила старую немецкую школу в поселке Ильичёво и превратила ее в музей. Среди экспонатов есть воспоминания первых переселенцев, жителей Полесского района — их Наталич собирала много лет, а теперь выпустила в виде книги. Несколько страниц в сборнике посвящены Любови Мотовиловой – ее историю мы расскажем в нашем проекте «Переселенцы», посвященном людям, которые в разное время переехали в нашу область и для которых она стала домом.
Было много трупов и полчища крыс
Когда началась война, Любе Мотовиловой было всего пять лет, но она хорошо запомнила каждую мелочь, каждую деталь того страшного времени.
– Мы жили в деревне в Чувашской ССР. Мама была партийной, с высшим образованием. Работала много, так что воспитывала меня няня Люба — беженка из Украины. Она была частью семьи, и мама меня назвала в ее честь. Когда решили переезжать на новое место, в будущую Калининградскую область, няню звали с собой, но она захотела вернуться на родину. Расставаться было тяжело, все плакали. До сих пор помню песни, которые няня пела мне в детстве, больше ничего о ней мы не слышали, – вспоминает Любовь Мефодьевна.
Мать нашей собеседницы Ирина Андриановна и четверо детей (отец пропал без вести на фронте) ехали в товарном вагоне с другими семьями – практически все состояли из женщин и детей. Спали на нарах, грелись у печки-буржуйки. Добирались долго: поезд часто останавливался, пропускал военные эшелоны. Наконец осенью 1946 года переселенцев привезли в поселок Саранск.
– В первую ночь мы совсем не спали — в доме было так много крыс, что боялись закрыть глаза. Оказалось, на втором этаже лежат убитые русские солдаты — лиц у них уже не было... – вспоминает Любовь Мефодьевна.
На следующий день дом они поменяли (свободного и целого жилья было много), но и там прожили недолго.
– Поселились около леса, на отшибе. И однажды вечером, когда стемнело, в дверь вошли трое немцев с автоматами. Перепугались мы страшно! Но они молча сели около печки, двое уснули, а третий караулил. Мы тоже не спали всю ночь, дрожали от страха — не знали, убьют нас или нет. На рассвете немцы выпили молоко, забрали весь хлеб и так же молча ушли. После этого происшествия мы перебрались в другой дом, поближе к центру поселка, где я и живу до сих пор, – рассказала наша героиня.
Подружка Эльза
Многое на новой земле поражало переселенцев: мощеные дороги, обилие цветов, подстриженные кустарники, деревья, канализация. Саранск почти не разрушили, сохранилось много кирпичных домов с дубовыми столами, деревянными кроватями, плетеными креслами и диванами. Уцелели молокозавод, кирха и замок. В поселке стояло много воинских частей.
– У военных были свои столовые, и мы бегали от одной к другой, просили еды. Возле каждой походной кухни стоял лейтенант, следил за раздачей и за тем, чтобы сам повар сверх положенного ничего не ел. Для детей делалось исключение: один раз в день нам разрешали сесть на лавку, давали на всех перловую кашу с американской тушенкой.
Оставалось в поселке и много местных жителей – немцев. В основном это были женщины и дети, мужчины прятались в лесах (наши военные в плен их не брали, сразу отстреливали) и пытались перебраться в Литву.
— Помню, как летом 1947 года, купаясь в речке, в камышах мы нашли трупы немцев. У одного из них, совсем молодого, были широко раскрытые голубые глаза. Я стояла рядом и плакала — думала, что у него, как и у меня, есть мама, и она его ждет, – вспоминает Любовь Мотовилова.
В доме, куда перебралась семья нашей героини, на втором этаже жила немка с сыновьями-подростками и дочерью – ровесницей Любы.
– С Эльзой мы дружили, вместе бегали за едой к походным кухням. Я ее научила русскому, а сама за два года освоила ее язык. Когда немцев вывозили в 1948 году, своих кукол Эльза оставила мне: они сохранились до сих пор, вот только замурованы в стене — я играла на мансарде, прятала их в дыру, да так там и оставила, – рассказывает наша героиня.
Вспоминает она и о голоде первых послевоенных лет.
– Военные посадили много картошки и к зиме не успели всю выкопать. Поля охранялись, но каждую ночь старшие брат и сестра копали там мерзлую картошку. Мама смешивала ее с травой, добавляла молоко и варила суп. Еще спасала рыбалка. А весной 1947 года мама поехала на родину в Чувашию и привезла оттуда муку. Немцы тоже голодали: ходили по домам, меняли посуду на еду, просили дать им выполнить какую-нибудь работу. Наша мать всегда делилась едой с матерью моей подружки Эльзы.
Уже после распада СССР в поселок приезжали бывшие хозяева дома, в котором сейчас живет Мотовилова.
– Два брата – когда началась война, им было 7 и 14 лет. Они рассказывали, что и где было в поселке, в доме. А когда увидели свою старую кафельную печку, обняли ее и стали целовать. И так мне их жалко было, мирное население всегда страдает! – говорит наша собеседница.
За хлебом стояли в очереди с 5 утра
Переселенцы потихоньку налаживали жизнь на новом месте. В 1946 году заработал колхоз им. Чапаева, мельницы в округе, в 1948 году пригнали коров из Литвы.
– Сельхозналог был высокий: после сдачи государству молока, яиц, мяса на пропитание семье оставалось немного. Мы держали кур, но яиц не видели. Магазинов в поселке не было, поэтому люди запасали свои продукты на весь год. Мать солила бочками огурцы, капусту. Первый хлебный магазин открылся в Полесске в 1949 году — очередь занимали с 5 утра, были длинные очереди, – вспоминает Любовь Мефодьевна.
В 1949 году наша героиня пошла в школу. А ее мать 15 лет проработала председателем Саранского сельского совета, в поселке ее уважали.
– После школы я уехала учиться в Ачинск к родственникам. Окончила медицинское училище (поступила без проблем — в нашем поселке учителя были требовательные и готовили нас хорошо), работала акушеркой. Потом вместе с мужем-военным переезжала с места на место. А в 1970 году вернулась домой к матери, – рассказала Любовь Мефодьевна. – Сейчас из нашей семьи только я одна и осталась, да и из первых переселенцев уже мало кто жив. Теперь живу одна, но четыре дочки с детьми меня часто навещают. Скучать мне некогда, ведь я еще работаю в психоневрологическом диспансере — пенсия маленькая, да и силы еще есть. Так что дел много!
Инесса Савельевна вместе с мужем восстановила старую немецкую школу в поселке Ильичёво и превратила ее в музей. Среди экспонатов есть воспоминания первых переселенцев, жителей Полесского района — их Наталич собирала много лет, а теперь выпустила в виде книги. Несколько страниц в сборнике посвящены Любови Мотовиловой – ее историю мы расскажем в нашем проекте «Переселенцы», посвященном людям, которые в разное время переехали в нашу область и для которых она стала домом.
Было много трупов и полчища крыс
Когда началась война, Любе Мотовиловой было всего пять лет, но она хорошо запомнила каждую мелочь, каждую деталь того страшного времени.
– Мы жили в деревне в Чувашской ССР. Мама была партийной, с высшим образованием. Работала много, так что воспитывала меня няня Люба — беженка из Украины. Она была частью семьи, и мама меня назвала в ее честь. Когда решили переезжать на новое место, в будущую Калининградскую область, няню звали с собой, но она захотела вернуться на родину. Расставаться было тяжело, все плакали. До сих пор помню песни, которые няня пела мне в детстве, больше ничего о ней мы не слышали, – вспоминает Любовь Мефодьевна.
Мать нашей собеседницы Ирина Андриановна и четверо детей (отец пропал без вести на фронте) ехали в товарном вагоне с другими семьями – практически все состояли из женщин и детей. Спали на нарах, грелись у печки-буржуйки. Добирались долго: поезд часто останавливался, пропускал военные эшелоны. Наконец осенью 1946 года переселенцев привезли в поселок Саранск.
– В первую ночь мы совсем не спали — в доме было так много крыс, что боялись закрыть глаза. Оказалось, на втором этаже лежат убитые русские солдаты — лиц у них уже не было... – вспоминает Любовь Мефодьевна.
На следующий день дом они поменяли (свободного и целого жилья было много), но и там прожили недолго.
– Поселились около леса, на отшибе. И однажды вечером, когда стемнело, в дверь вошли трое немцев с автоматами. Перепугались мы страшно! Но они молча сели около печки, двое уснули, а третий караулил. Мы тоже не спали всю ночь, дрожали от страха — не знали, убьют нас или нет. На рассвете немцы выпили молоко, забрали весь хлеб и так же молча ушли. После этого происшествия мы перебрались в другой дом, поближе к центру поселка, где я и живу до сих пор, – рассказала наша героиня.
Подружка Эльза
Многое на новой земле поражало переселенцев: мощеные дороги, обилие цветов, подстриженные кустарники, деревья, канализация. Саранск почти не разрушили, сохранилось много кирпичных домов с дубовыми столами, деревянными кроватями, плетеными креслами и диванами. Уцелели молокозавод, кирха и замок. В поселке стояло много воинских частей.
– У военных были свои столовые, и мы бегали от одной к другой, просили еды. Возле каждой походной кухни стоял лейтенант, следил за раздачей и за тем, чтобы сам повар сверх положенного ничего не ел. Для детей делалось исключение: один раз в день нам разрешали сесть на лавку, давали на всех перловую кашу с американской тушенкой.
Оставалось в поселке и много местных жителей – немцев. В основном это были женщины и дети, мужчины прятались в лесах (наши военные в плен их не брали, сразу отстреливали) и пытались перебраться в Литву.
— Помню, как летом 1947 года, купаясь в речке, в камышах мы нашли трупы немцев. У одного из них, совсем молодого, были широко раскрытые голубые глаза. Я стояла рядом и плакала — думала, что у него, как и у меня, есть мама, и она его ждет, – вспоминает Любовь Мотовилова.
В доме, куда перебралась семья нашей героини, на втором этаже жила немка с сыновьями-подростками и дочерью – ровесницей Любы.
– С Эльзой мы дружили, вместе бегали за едой к походным кухням. Я ее научила русскому, а сама за два года освоила ее язык. Когда немцев вывозили в 1948 году, своих кукол Эльза оставила мне: они сохранились до сих пор, вот только замурованы в стене — я играла на мансарде, прятала их в дыру, да так там и оставила, – рассказывает наша героиня.
Вспоминает она и о голоде первых послевоенных лет.
– Военные посадили много картошки и к зиме не успели всю выкопать. Поля охранялись, но каждую ночь старшие брат и сестра копали там мерзлую картошку. Мама смешивала ее с травой, добавляла молоко и варила суп. Еще спасала рыбалка. А весной 1947 года мама поехала на родину в Чувашию и привезла оттуда муку. Немцы тоже голодали: ходили по домам, меняли посуду на еду, просили дать им выполнить какую-нибудь работу. Наша мать всегда делилась едой с матерью моей подружки Эльзы.
Уже после распада СССР в поселок приезжали бывшие хозяева дома, в котором сейчас живет Мотовилова.
– Два брата – когда началась война, им было 7 и 14 лет. Они рассказывали, что и где было в поселке, в доме. А когда увидели свою старую кафельную печку, обняли ее и стали целовать. И так мне их жалко было, мирное население всегда страдает! – говорит наша собеседница.
За хлебом стояли в очереди с 5 утра
Переселенцы потихоньку налаживали жизнь на новом месте. В 1946 году заработал колхоз им. Чапаева, мельницы в округе, в 1948 году пригнали коров из Литвы.
– Сельхозналог был высокий: после сдачи государству молока, яиц, мяса на пропитание семье оставалось немного. Мы держали кур, но яиц не видели. Магазинов в поселке не было, поэтому люди запасали свои продукты на весь год. Мать солила бочками огурцы, капусту. Первый хлебный магазин открылся в Полесске в 1949 году — очередь занимали с 5 утра, были длинные очереди, – вспоминает Любовь Мефодьевна.
В 1949 году наша героиня пошла в школу. А ее мать 15 лет проработала председателем Саранского сельского совета, в поселке ее уважали.
– После школы я уехала учиться в Ачинск к родственникам. Окончила медицинское училище (поступила без проблем — в нашем поселке учителя были требовательные и готовили нас хорошо), работала акушеркой. Потом вместе с мужем-военным переезжала с места на место. А в 1970 году вернулась домой к матери, – рассказала Любовь Мефодьевна. – Сейчас из нашей семьи только я одна и осталась, да и из первых переселенцев уже мало кто жив. Теперь живу одна, но четыре дочки с детьми меня часто навещают. Скучать мне некогда, ведь я еще работаю в психоневрологическом диспансере — пенсия маленькая, да и силы еще есть. Так что дел много!
Любовь Мотовилова вырастила четырех дочерей и продолжает работать – говорит, сил еще много!
Люба пошла в школу в 1949 году, на этом снимке она с мамой
В 1970-х годах наша героиня трудилась в родном поселке в детском саду, на память осталось фото
Приглашаем к участию в конкурсеСледующим летом мы отметим важную дату – 70-летие Калининградской области. Многие знают хронологию основных событий, цифры, но мы хотим показать, как начиналось становление региона, через судьбы людей, рассказать о первых переселенцах. Потом познакомимся и с теми калининградцами, которые переехали уже в 1990-е, 2000-е и в последние годы. По итогам планируем выставку с фотографиями героев материалов. Мы обращаемся за помощью к читателям: если среди ваших родных или знакомых есть переселенцы, которые в разные годы перебрались в нашу область и готовы поделиться своей историей, архивными снимками – присылайте информацию на адрес: oksass@yandex.ru или звоните в редакцию по тел. 99-10-40. Напишем историю вместе! Наиболее интересные рассказы отметим призами накануне юбилея области.
