– Леонид, как началась ваша литературная история?
– Родители мне сказали, что я ничем не увлекаюсь и это скверно. И действительно, для среднестатистического еврейского московского ребенка это было неправильно. В общем, меня за руку повели во Дворец пионеров и велели записаться в авиамодельный кружок. Там строгие дядьки спросили: «Что ты умеешь, мальчик?» А я ничего не умел. И тут вижу табличку на двери: «Литературный кружок «Зеленый шум». А там распрекрасные девушки и тетеньки. (Смеется.) Так решилась моя литературная судьба…
Эпохальный выбор
– Мужчина-преподаватель – для отечественной школы это почти экзотика. Тем более учитель литературы. Тем не менее вы им стали в девяностых годах…
– Мой выбор предопределила эпоха. Девяностые, которые принято называть лихими, на самом деле были временем неслыханной свободы. Это было время, когда государство перестало мешать, а значит, был шанс преподавать лучшие произведения в том формате, в каком ты считал нужным.
Я, честно говоря, вообще не прочел ни одного учебного пособия и не провел ни одного планового урока. Мы были молоды и полны энтузиазма. Я преподавал с огромным удовольствием. А вот сейчас вряд ли пошел бы в школу.
– А как вы
трактуете понятие «хороший учитель литературы»?
– Все очень просто. Это человек, любящий литературу. У Чехова есть рассказ «Учитель словесности». Учитель ведет урок, а сам думает о плюшках, которые ему испекла жена. Плохой учитель, даже если дать ему полную свободу, все равно ничего сделать не сможет. А хороший учитель даже в советское время подмигивал ученикам в нужный момент, и они в результате начинали любить литературу. Хотя там нужно было и «Поднятую целину» изучать, и много чего еще из той литературы, которую порой любить сложно.
В «Бентли» и с книжкой
– Насколько реально, на ваш взгляд, привить детям эпохи гаджетов любовь к чтению?
– Я преподавал литературу долго, фактически в разные эпохи, а процент самостоятельно читающих детей в классе всегда один и тот же — от 5 до 15%. Говорят, всему виной информационные технологии, но разве раньше все были читающие? Нет, играли в футбол, смотрели телевизор. Вижу, как родители сами не читают, а для оправдания начинают говорить: ребенка не оторвать от интернета, телефона, чего угодно. Но чтение идет от семьи. Глупо надеяться, что школа решит проблему.
И никакие госпрограммы не помогут, это вещь штучная.
– А какова все же роль государства?
– На мой взгляд, это как раз забота государства – делать чтение модным. Как это сделать? Если бы условная Ксения Собчак или популярные футболисты начали хотя бы фотографироваться с книжкой. Пусть даже в своем «Бентли», но с книжкой. Вот тогда можно было бы сказать, что это модный тренд. Знаете, студенты давали мне слушать Земфиру, и стало понятно, что она цитирует и Пушкина, и Маяковского. Например, когда Земфира поет «Замерзшая проза будет ли белой», вспоминается пушкинское «Лета к суровой прозе клонят». Вот такой наглядный пример содружества моды и литературы.
Культурный запрос
– Это байка или быль, что во время службы в стройбате вы пообещали, что вам будут платить деньги за то, что вы читаете книжки?
– (Смеется.) Это не байка!
Я служил в стройбате на закате СССР. В армию заметали всех подряд. Для меня это была тюрьма – били все два года. Я был в их глазах совсем никчемный. Меня ненавидели по ряду критериев. Во-первых, москвич, во-вторых, еврей, в-третьих, нерабочей профессии и физически слабее остальных. Поэтому со мной почти никто не разговаривал. И еще я получал из дома толстые письма, что было тоже неприлично. Мне родители посылали всякие вырезки из «Огонька», Нобелевскую речь Бродского, страницы из журнала «Знамя». Словом, было очевидно, что я полный идиот и ничего не умею делать. Они допытывались: «Так что же ты умеешь? Как будешь на жизнь себе зарабатывать?» Я отвечал: «Я читаю книжки». И тут мне захотелось их позлить, и я сказал: «Мне за это будут платить». Разумеется, это заявление было для меня чревато последствиями…
– Между тем сказанное материализовалось?
– Материализовалось в полной мере! Моя лекционная де-ятельность – это конвертация моей медийной известности.
– Лекции сегодня весьма популярны. Чем это объясняется?
– Есть так называемый городской класс. И есть тренд на саморазвитие. При этом люди интеллектуального труда оказались брошенными. У меня много претензий к СССР, но телевизионная программа в ту пору была рассчитана на интеллигентного человека. В эфире звучала симфоническая музыка. Потом это мгновенно кончилось. Зазвучала совсем другая, мягко говоря, музыка. Но запрос-то культурный никуда не делся. Мне приятно читать лекции не только потому, что я могу чувствовать себя нужным и зарабатывать, но и потому, что не потеряны какие-то ключевые для нас вещи.
Волшебная сила
– Был такой стих: «Если нет другой дороги, отправляйся в педагоги». Мол, в педвуз всех берут. Сегодня что-то изменилось?
– К сожалению, ничего. Да и сами педвузы совершенно не нужны. Чтобы преподавать в школе, достаточно на 5-м курсе профильного вуза поизучать полгода истории педагогики и получить неких формальных знаний про обязанности учителя. Дальше начинается живая жизнь. И, конечно, в школе не должно быть людей, не занимающихся саморазвитием. Один из вариантов: учителям, которые проработали пять лет, стоит предоставлять годовой отпуск для повышения квалификации с сохранением зарплаты.
– Вы преподаете в созданном вами интеллектуальном клубе «Самое важное». А кто ваши ученики?
– Они абсолютно разные. Школьники, студенты, взрослые люди. Приходят те, кто меня слышал по радио, кому нужно интеллектуальное общение.
К слову, в какие-то моменты я строгий преподаватель. Если человек не готов к семинару, даю задание прочесть новый роман. Некоторые девушки возмущались. Я им говорю: «Вы не понимаете, я вам делаю только лучше: будете в метро читать хорошую книжку, а не дрянь, к вам подойдет молодой человек и с вами познакомится. Вот таким образом я устрою вашу жизнь!» Девушка стала читать «Войну и мир».
И что вы думаете? К ней действительно стали подходить и спрашивать: «А что это за толстая книжка, которую вы читаете?» (Смеется.) Вот она – волшебная сила печатного слова!
Справка «СК»
Леонид Клейн родился в 1969 г. в Москве. Окончил филологический факультет МПГУ, более
20 лет преподавал литературу в школе. С 2009 г. – преподаватель Российской академии народного хозяйства и госслужбы, руководитель интеллектуального студенческого клуба «Самое важное». С 2005 г. по настоящее время – автор и ведущий литературной программы на радиостанции «Серебряный дождь». Постоянный гость на телеканале «Культура». В 2015 г. запустил собственное приложение для смартфонов «Я читатель» со своими аудиолекциями по литературе.
Леонид Клейн: «Хороший учитель литературы – это человек, любящий литературу»
поделиться
