В Кафедральном соборе в рамках III Международного фестиваля органной и камерной музыки выступил виолончелист Александр Рамм, которому знатоки прочат блестящее будущее. Для калининградцев музыкант, график выступлений которого расписан надолго вперед, – еще и отчасти земляк. Само знакомство с виолончелью, рассказал Александр корреспонденту «СК», произошло именно в Калининграде. 

Одни биоритмы на двоих
– Александр, как живется в таком режиме?
– Я в нем уже года четыре существую. Привыкнув к этому ритму, даже получаешь удо-вольствие. Подъемы среди ночи на самолет, прилетел – тут же на репетицию, вечером – играть, причем как последний раз, а потому как, если не в последний раз, зачем выходить на сцену? 
– Насколько я знаю, супруга Анна Одинцова разделяет с вами все эти розы и шипы творческого процесса. (Александр выступает в дуэте с Анной как пианисткой. – Прим. авт.).
– Чаще я играю в сопровождении оркестра, но на сольный концерт нас зовут вместе с Анной, потому что понимают, что ансамбль – это половина успеха, если не больше. 
– В таком семейно-профес-сиональном ансамбле чего больше – плюсов или минусов?
– Конечно, сплошные плюсы. Мы знакомы уже 10 лет. Это очень много, особенно относи-тельно наших возрастов. Мы познакомились в 2007 году в музыкальном училище им. Шопена в Москве. С тех пор мы вместе, женаты уже четыре года. Знаете, никто и не думал, что зайдем так далеко…
 – Трудно представить себе безоблачное сосуществование двух творческих, а значит, амбициозных людей. 
– Это на самом деле редкость, когда семейная пара вместе играет и вдобавок это неплохо получается. Чаще всего, когда люди близки, у них отсутствуют внутренние «стопы», поэтому то и дело вспыхивают скандалы. У нас – никогда. Может, оттого, что мы вместе взрослели, вместе воспитывали друг друга, вместе добивались успехов. А главное, есть совпадение музыкальных биоритмов. Мы можем прекрасно ладить и в жизни, и в репети-ционном процессе, и во время выступления.
– И ревности к успехам друг друга тоже нет?
– Нет, работаем же на один результат.

 Мама – пример во всем 
– Хотели бы в перспективе видеть сына продолжателем своего дела? Когда задают этот вопрос актерам и музыкантам, часто слышат в ответ «Боже упаси!»
– Мы были бы рады, если он станет музыкантом, но заставлять никогда не станем.
– А в вашем детстве было принуждение?
– Я и по маминым рассказам, и по своим воспоминаниям – клочковатым, но ярким – отчет-ливо знаю тот момент, когда музыка вошла в мою жизнь. У нас в старшей группе детсада выступил ансамбль из музыкальной школы им. Глиэра. Мне понравился образ скрипача – гордый и артистичный. И я стал целыми днями изображать его перед зеркалом. Что навело маму на мысль отдать меня в музыкальную школу, ибо это всяк лучше, чем шастать по дворам. Мама отвела меня на прослушивание, где поставили диагноз, что для скрипки я в свои семь лет староват, а вот виолончель – большая скрипка – подойдет. И первый же бархатный звук виолончели – тембр человеческого голоса меня пленил, с тех самых пор я считаю – это счастливый случай, что я не стал заниматься скрипкой. К тому же виолончель для гиперактивных детей – лучший способ направить энергию в определенное русло. А я был тем еще «подарком», дико раздражал соседей криками и беготней. А виолончель требует усидчивости: не удержишь на коленках, ничего не выйдет. Или необходимость выстроить пробег пальцев по грифу – бесчисленное количество повторов.
– Мама ваша, журналист и кинокритик Вита Рамм, вспоминала, как приходила с работы с радиостанции «Балтик плюс», а ребенок в коммуналке играет на виолончели Вивальди.
– (Смеется.) Да, бывало такое! Кстати, именно с концертом Вивальди я в девять лет первый раз выступил на публике – в областной филармонии с камерным оркестром. И уже тогда я прочувствовал, как происходит обмен энергетикой с залом. 
– От какого фактора – внешнего или внутреннего – зависит успех выступления?
– Только от внутреннего. Как ни парадоксально, чем тяжелее обстоятельства, тем лучше играешь. Когда не выспался, допустим, после перелета, выходишь на сцену лишь с одной мыслью – выжить. А когда начинаешь выживать, внутренние резервы открываются. При этом блокируются все ненужные мысли и волнения.
– Ваше мироощущение и ощущение себя на сцене – вероятно, заслуга мамы?
– Это, безусловно, так. Мама учила нас с братом быть независтливыми. Зависть разъедает изнутри – и как мужчину, и как профессионала. Только свобода от нее позволяет сделать что-то значимое. Для меня мама – пример во всем, а главное – в жизненной энергетике! Она на моих глазах уже три раза начинала жизнь с нуля. Женщина с двумя детьми не просто поставила их на ноги, но и сама сделала карьеру одного из самых уважаемых кинокритиков России. 

Премия – трамплин
– При подготовке к конкурсу им. Чайковского в 2015 году какие эмоции преобладали – желание победить, страх, радость от самого участия?
– За час мог смениться весь спектр этих эмоций. Ведь конкурс им. Чайковского – это меч-та. Но надо понимать, что даже первая премия – лишь трамплин, не более. Достаточно трех неудачных выступлений, и звать больше не будут. Конкурс им. Чайковского для меня – это каждый последующий концерт! Мне посчастливилось работать с Михаилом Юровским, Валерием Гергиевым. Таким, как они, совершенно все равно, как я играл на конкурсе им. Чайковского, какую премию там получил, важно лишь, как я могу высказаться музыкально здесь и сейчас. 
– Сейчас не лучшие времена в наших отношениях с Европой. Выступая за рубежом, приходится сталкиваться с негативом?
– Никогда! Музыка – это то, что наводит мосты.
– Испытываете ли в Калининграде особые эмоции?
– По времени это недолгий период жизни – с шести до десяти лет. Потом мы, спасибо моей мужественной маме, переехали в Москву, потому что мой педагог в школе им. Глиэра Светлана Иванова посчитала, что мальчику необходимо учиться в столице. Но это были очень яркие годы. Поэтому приезжаю сюда всегда с волнением. А сколько воспоминаний! Например, такое. Я ходил в 47-ю школу через Центральный парк (тогда им. Калинина). Шли слухи, что там водится маньяк, но было не страшно, а красиво. А еще люблю этот особенный запах по зиме, когда в старых немецких домах топят углем. Запахи детства, они ведь как музыка…
– Можно сказать, что сбылось все, о чем мечталось в детстве? 
– Да. И, думаю, даже больше. Любимые работа, жена, сын... Единственная проблема, с которой я теперь постоянно сталкиваюсь, – это транспортировка инструмента. Для виолончели нужен отдельный билет в самолет! Она путешествует со мной рядом в «Боинге», а вот в аэробусе обычно удается разместить ее на полке для багажа, тогда освобождается одно место, и я лечу в удобных условиях. С моим ростом 194 см обычно в самолетах не очень комфортно…


Александр Рамм: «Важно лишь, как можешь музыкально высказаться здесь и сейчас»

Справка «СК»
Александр Рамм родился в 1988 г. во Владивостоке. Учился в Детской музыкальной школе имени Р. М. Глиэра в Калининграде, Московском государственном училище музыкального исполнительства им. Ф. Шопена и Московской консерватории им. П. И. Чайковского. Лауреат многих конкурсов. В 2013 г. на Международном конкурсе виолончелистов Paulo в Хельсинки стал первым представителем России, получившим звание его лауреата. В 2015 г. завоевал II премию и серебряную медаль на XV Международном конкурсе им. П. И. Чайковского. С 2009 г. выступает в дуэте с супругой пианисткой Анной Одинцовой. В 2012 г. они стали лауреатами конкурса дуэтов в Швеции. Весной 2016 г. у Александра и Анны родился сын.