Ключевая тема – рассказ о том, как Литва первой из советских республик стала полигоном для обкатки технологии «цветной» революции, с помощью которой был развален СССР. В книгу вошли несколько десятков интервью со свидетелями и участниками событий. Своим пониманием политтехнологий автор поделилась с корреспондентом «СК».
Мобильные итальянцы
– Галина, что сподвигло на написание книги?
– Когда случились трагические события в Литве, я была в Эстонии. Хорошо помню январь 1991 года, как он смотрелся из Таллина, происходящее в Вильнюсе трактовали так: кровавая провокация Советской армии, мир ликует, и все мы ждем демократии. И вот несколько лет назад судьба снова привела меня к этой теме. Литовский политик Альгирдас Палецкис произнес в радиоэфире фразу: «Как теперь выясняется, свои стреляли в своих». И его начали за это судить. Я поняла, что в истории надо разбираться подробнее.
– Почему первая презентация книги состоялась в римской Библиотеке Палаты депутатов Италии?
– Это дань признательности замечательному журналисту Джульетто Кьезе, который подсказал мне идею этой книги. Мы знакомы много лет, для меня это большой авторитет в области журналистики и публицистики. Я присутствовала при попытке его депортации из Таллина. А потом так получилось, что спустя полгода выдворили и меня – не из Эстонии, правда, а из Литвы. Мы стали не просто коллегами, но и «братьями по несчастью». И Джульетто сказал мне: «Ты просто обязана написать о событиях, которые перевернули Европу и мир». Когда же книга была уже готова, первое издательство, предложившее ее опубликовать, оказалось именно итальянским. Они перевели текст в рекордно короткие сроки.
– Какова была реакция итальянцев?
– Факты, приведенные в книге, настолько впечатлили итальянских политиков, общественных деятелей и журналистов, что дискуссия вместо отведенных двух часов затянулась на три с лишним.
Искажение картинки
– Вы начали работать в Эстонии в конце восьмидесятых. В ту пору для советских людей прибалтийские республики были воплощением европейской цивилизации. Совпали ли представления с реальной картинкой?
– В самом конце Советского Союза после окончания Ленинградского госуниверситета я приехала в Таллин, можно сказать, была последним молодым специалистом с гуманитарным образованием, распределенным в Прибалтику. У меня был диплом с отличием, я могла выбрать любой город. Но мне показалось безумно интересным поехать в совершенно новую страну внутри своей страны, выучить язык, познать культуру. И поначалу была очарована. Я ведь с Урала. У нас «карточки» на масло и мясо ввели в году примерно в 1974-м. А Прибалтика тогда воплощала идеал благополучия.
– Неужели не было пожеланий из «центра» как следует освещать «национальный вопрос»?
– Я изо всех сил старалась держаться нейтрально, за что в первые годы работы на меня больше обижались местные русские, чем эстонцы. Я честно стремилась к объективности и принципиально стояла в стороне и на митингах русских, и на митингах эстонцев. Но уже в первый год стала кое-что замечать. Например, то, как эстонская пресса освещает русские митинги. Налицо было явное искажение картинки. Для фотоиллюстраций находили самые убогие, маргинальные лица. Такая, например, была история: приехала в Таллин знаменитая киноактриса Джина Лоллобриджида. Мы, журналисты, радостно поехали встречать ее в аэропорту. И тут такая картина маслом: прорывается к звезде какая-то помятая нетрезвая тетка и начинает ее целовать-обнимать со словами «Джина, я тебя люблю!». Говорится все это с явным эстонским акцентом. Кто эта сумасшедшая? Откуда? Бросаюсь за ней и вижу нечто удивительное: тетка садится в служебный автобус, и ее увозят… Газеты на следующий день запестрели заголовками типа «Пьяная русская атаковала Джину Лоллобриджиду». Я тогда по своей наивности даже обзванивала эстонские редакции с попыткой объяснить, как оно было на самом деле. Разумеется, без результата. Целью организаторов этой акции была дискредитация русскоязычного населения – попытка представить его в мировых СМИ эдаким пьяным невоспитанным быдлом. И подобных эпизодов хватало. Мало-помалу мозаика стала складываться в цельную картину. Я начала понимать, что такое политтехнологии. А так как все последующие годы находилась внутри событий, все митинговые символы и приемы ненасильственного свержения власти были у меня перед глазами – все эти ленточки, апельсины, тюльпаны, розы… А когда вся эта обойма в ускоренном ритме замелькала на Украине, в Грузии, в Киргизии, меня и кольнуло: я же все это уже видела! Где? Да в Прибалтике конца 1980-х!
Код вины
– Вы автор серии психологических очерков о русской диаспоре «Осколки Империи». Как можно охарактеризовать психологию русской диаспоры?
– В странах Балтии десятилетиями внедрялся психологический код, который можно сформулировать так: русские обязаны каяться и посыпать голову пеплом. А чтоб сконструировать это чувство неизбывной вины, необходимо постоянное унижение. Я помню, как в Таллине загоняли русских в бесконечные очереди в Департамент гражданства и миграции, чтобы получить вид на жительство в стране, где они родились, некоторые не в первом поколении, – представив при этом справки об отсутствии ВИЧ и сифилиса. Эти угрюмые очереди я никогда не забуду. Шрамы, которые остались в душе от жизни в Эстонии, никуда не денутся.
– Мне кажется, что рефлексии и чувство вины – неотъемлемая национальная особенность. Достаточно почитать русскую классику.
– Безусловно, вся русская литература построена на самокопании человека, который ищет себя и постоянно в себе сомневается. В нас это заложено генетически. На этом, собственно, в конце 1980-х заокеанские профессионалы и сыграли.
Европейская Россия
– Какова, на ваш взгляд, перспектива наших дальнейших отношений с соседями по Балтике?
– А при чем тут Балтика? Я убеждена: есть прежде всего отношения России и Америки. Изменятся они – изменятся и наши отношения со странами Балтии. На Западе с представителями балтийских республик происходят удивительные метаморфозы: как-то я прилетела в Лондон и пришла брать интервью в Ассоциацию русскоязычных эмигрантов. И вдруг моя собеседница делает мне знак – возьми параллельную трубку. Слышу монолог с латышским акцентом: «Я Аусма из Манчестера, скоро у нас великий праздник – 9 Мая. Можно я приеду на ваш бесплатный концерт и еще 20 латышей с собой привезу?». Эмиграция творит с прибалтами чудеса: на фоне одиночества, в которое они окунулись в Британии, все русское показалось им теплым и родным.
– Какие эмоции вызвал у вас Калининград?
– Я была у вас десять лет назад. Тогда в обществе были популярны не очень умные разговоры о якобы неизбежном отделении Калининграда от России: какие-то странные российские граждане давали мне интервью на фоне натовских флагов и уверяли, что Калининград со своими янтарем и рыбой сможет быть самодостаточным... Остались воспоминания как не об очень чистом городе, населенном людьми с неопределенной идеологией. Сейчас я от Калининграда в восторге – невероятно, как столько можно было сделать для его благоустройства за десяток лет! В воздухе витает аура благополучия. Честно сказать, в этот приезд я вам просто позавидовала: море, красота, респектабельность. Это европейская Россия или, если угодно, российская Европа.
Справка «СК»
Галина Сапожникова родилась в Ижевске. В 1988 г. окончила факультет журналистики Ленинградского госуниверситета, после чего была направлена на работу в газету «Молодежь Эстонии». Через год была принята в штат «Комсомольской правды» собкором по Эстонии, Финляндии и Швеции. Вся дальнейшая карьера связана с ЗАО «Издательский дом «Комсомольская правда». В качестве специального корреспондента побывала почти в 50 странах. Является одним из учредителей Международного медиаклуба «Импрессум» в Таллине и руководителем международного клуба журналистов «Формат А-3». Лауреат многих профессиональных наград, в частности премий Артема Боровика за лучшие журналистские расследования и Андрея Сахарова «За журналистику как поступок». Награждена «Почетным знаком» Союза журналистов России «За заслуги перед профессиональным сообществом».
Галина Сапожникова: «На Западе с представителями балтийских республик происходят метаморфозы»
поделиться
