События, происходившие в области во второй половине 1940-х, в интерпретации автора приобретают характер фантасмагории. При этом абсурд почти 70-летней давности до боли напоминает сегодняшний день.
Абсурд из прошлого
– Саша (мы так давно знакомы, что позволю обращение на ты. – Прим. авт.), что сподвигло попытать себя в литературе?
– На самом деле я давно хотел себя именно на этом поприще попробовать. И очень рад, что этот момент настал. Конечно, большое влияние оказал Анатолий Павлович Бахтин (главный архивист области. – Прим. авт.), который систематически давал мне волшебные пинки.
– Если человек собирается писать книгу, следовательно, ему есть, что поведать миру. Какова была твоя ключевая задача?
– Я захотел написать историю, которая действительно была. Натолкнула на эту идею справка на трех листах, которая хранится в областном архиве. Справка эта – свидетельство борьбы со слухами о Третьей мировой, которые циркулировали в послевоенном Кёнигсберге – Калининграде. В реальности было так. Две дамы поехали за картошкой в Минск и привезли оттуда информацию о том, что якобы началась Третья мировая и что Минск уже бомбили. Далее слух подхватили солдаты, расквартированные в Гвардейском районе. Начался массовый психоз. Сорвался пуск трамвая. Дошло до того, что направляли пропагандистов в крупные города, чтобы они разъясняли всем объятым паникой – нет никакой войны!
– В книге множество примет времени, отдающих неким сюром. Например, пишущая машинка, на которой вместо буквы «с» была цифра «6», что не мешало печатать на ней сверхсекретные приказы. Насколько все это реально?
– Да практически все реально. И та самая пишущая машинка. И замечательная своей абсурдностью история о том, как в Тарау, ныне поселок Владимирово, старшина выламывал трубы из органа и велел музыкантам исполнять на них «Катюшу». И та сцена, где солдат разбирает картины. В один угол он кладет те, которые ему приглянулись, в другой – те, которые нет. Потом он режет на портрете какого-то «фашистика» сало. А его более подкованный товарищ пытается пристыдить: «Что же ты делаешь, это портрет Лютера!» Кстати, именно так мы потеряли множество культурных ценностей. Включая музейную коллекцию «Пруссия».
Без насилия не обошлось
– Лично у меня вся эта история с элементами театра абсурда, черным юмором вызвала ассоциации с книгой про солдата Ивана Чонкина. А вообще, были заимствования в процессе написания?
– Безусловно. Не то чтобы я делал это сознательно. Просто была мощная арт-подготовка к написанию в виде множества прочитанных книг. А что касается ассоциаций, я выслушал уже немало версий. Кто-то говорит – Джойс, кто-то – Норман Мейлер. А мне кажется, сказалось влияние почитаемого мной Буковски. А вообще, если книга вызывает много ассоциаций, это отлично! (Улыбается).
– Твоя жизнь всегда была динамична. А тут сплошная статика. Тяжело было усадить себя за письменный стол?
– Конечно, без насилия над собой не обходилось. Особенно поначалу. Плюс эти кошмарные перепады от холодного к горячему. Бывает, вечером пишешь и радуешься – до чего же все гладко идет. Утром встал, прочитал – кошмар! Уничтожаешь написанное. И говоришь себе: все, ни черта не получается, бросаю! Но в следующий момент понимаешь, что герои в твоей башке продолжают взаимодействовать. И словно бы говорят – давай, действуй! Тогда вскакиваешь посреди ночи, хватаешь ручку и блокнот и скорей заносишь на бумагу все, что нахлынуло. И понимаешь, что ты одержим тем, о чем пишешь, и живешь с опухшей башкой. Начинаешь коллекционировать людей – их походки, манеры, интонации.
– То есть ведешь себя как чеховский Тригорин, который сетовал, что не может существовать без записной книжки?
– Именно! Внимательно слушаю рассказы друзей и случайных попутчиков, реплики таксистов беру на карандаш.
– Многолетняя работа в журналистике и над сценариями помогла?
– Она выработала умение отсекать лишнее и оставлять необходимое.
– А тщеславие имело место?
– Тщеславием я не могу назвать те эмоции, которые испытал и испытываю. Гордость – да. Повод, на мой взгляд, имеется. Книгу опубликовали в хорошем издательстве, а значит, оценили. Это такая мощная эмоция, когда видишь обложку! Как сказала одна моя знакомая: «Теперь ты отчасти понимаешь, что чувствует женщина, которая только что родила!»
Продолжение следует
– Ключевая тема книги – предчувствие мировой войны. Сегодня тоже в воздухе витает тревога. Когда ты писал книгу, подразумевал сегодняшние реалии?
– Безусловно! Вообще ничего не меняется в человеческом сознании. И система информационных войн все та же.
– Ну да, тебе ли не знать об информационных войнах – ты же занимался пиаром.
– В ту пору, когда я им занимался, я сотрудничал с так называемыми черными менеджерами. Очаровательные, глубоко образованные господа. Они заказывали мне написание «речитативов». Это вот что. Привлекается несколько бабушек, которые заучивают текстовку и озвучивают потом в трамвае. А текст такой, например: «А кандидат такой-то, говорят, совсем плох – хворает и помрет скоро». И так – в одном трамвае, другом, третьем. И вот уже скоро весь город знает, что означенный кандидат, скажем так, неперспективен. Такая вот наглядная схема информационной войны. На глобальном уровне она та же.
– Всему, что происходит в книге, сопутствует мистика. Сказывается твое мистическое восприятие этой территории?
– Сумрачный колорит готических легенд неотделим от истории Самбийского полуострова. А после войны сюда пришли люди с иными легендами. В итоге получилась смычка двух мифологических культур. Так что без мистики никак.
– Последует ли продолжение?
– Сейчас с издательством обсуждается второй роман с теми же персонажами на той же территории. Действие будет происходить в 1950-х. Сказали, что интересно. Так что надежда на продолжение есть.
Справка «СК»
Александр Адерихин родился в Калининграде в 1962 г. Окончил коммунально-строительный техникум. Затем была срочная служба в группе советских войск в Германии. Был инструктором, заместителем заведующего орготделом Гурьевского комитета комсомола. Учился на вечернем отделении экономико-правового факультета КГУ. Был редактором и корреспондентом в газетах «Наблюдатель», «Новый наблюдатель», «Аргументы и факты – Калининград», «Страна Калининград», «Дворник». С 2001 по 2005 г. работал в московском Агентстве политического менедж-мента и консалтинга. В 2006 г. победил в конкурсе среди журналистов «СеЗам»
в номинации «Лучшая серия публикаций». 2011 г. – один из инициаторов выставки «Солдаты, для которых Победы не было» о судьбе 25 советских военнослужащих, погибших в Шталаге № 1В в Восточной Пруссии. 2012 г. – соавтор сценария снятого по заказу телеканала «Культура» документального фильма «Сокровища «Пруссии» о судьбе музейной коллекции «Пруссия», хранившейся в Кёнигсберге. 2013 г. – соавтор сценария документального фильма «Русский след Ковчега Завета», снятого по заказу телеканала «Россия 1».
Александр Адерихин: «Написанию предшествовала артподготовка в виде множества прочитанных книг»
поделиться
